* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

_ 44 — наго своего племени въ случай голода, въ случай, если это представляется нужнымъ для поддержания существования взрослыхъ и способныхъ къ труду членовъ племени. У древ-ныхъ грековъ отпадаотъ этотъ варварсгай каннибализмъ, и дети содержать своихъ престар'Ьлыхъ родителей; но и въ ихъ глазахъ солидарность распространяется только на расу элли-новъ; они уже не съедаюсь своихъ шгЬнниковъ, но обращаюсь ихъ въ рабовъ, смотрятъ на все проч!е народы, какъ на варваровъ — низнпя расы. Въ эпоху же Александра Македонскаго и, въ особенности, въ дни всем1рнаго владычества Рима, соединившаго во единое политическое целое множество племенъ и народовъ, нравственное сознате уже значительно расширяется, утрачиваетъ свой прежнШ узко-национальный характеръ; стоическая философия прямо провозглашаешь, что Bei люди, какъ таюе, связаны узами невидимаго родства и братства. Наконецъ, христианство сводить всЬ обязанности человека по отношению къ ближнимъ къ заповеди любви, при чемъ подъ ближнимъ, котораго мы должны любить, подразумевается всякш челов^къ, какъ такой. Такимъ образомъ, въ нравственномъ дйровоззрЬвш всЬхъ народовъ въ большей или меньшей степени выражается ео-знаше одного основного нравственнаго начала: благо человека— не въ эгоистическомъ обособлении, а въ солидарности съ другими людьми, при чемъ этотъ принципъ выражается во всей своей полноте и широте въ хриспанской заповеди всеобщей человеческой любви, т.-е. такой солидарности, которая не ¦ограничивается одною сферой челов’Ьчеекихъ д&йетвШ, но •охватываетъ собою и внутреннюю сферу душевнаго настроешя. И не нодлежитъ conmimro, что именно въ этомъ принципе всеобщей человеческой солидарности выражается не преходящая точка зр^шя той или другой исторической эпохи, а вечный, непреложный законъ добра, который остается истин-нымъ совершенно независимо отъ того, доразвюшсь или не доразвились люди до его пониматя. Чтобы убедиться въ этомъ, представимъ себе, что идея солидарности вовсе исчезла изъ оознашя людей, представимъ себе такое состояние челов^ческаго рода, где каждый чело-векъ совершенно изолированъ отъ своихъ ближнихъ, где все живутъ исключительно жизнью личныхъ эгоистическихъ инте-