* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

ПСИХОАНАЛИЗ. Последователи Фрейда Уже в юности Гитлер потерпел ряд неудач. В реальной школе он был посредственным учеником, склонным грезить о том, что является великим архитектором, композитором и политиком. В 21 год Гитлер был человеком без четких направлений в жизни, авантюристом и актером с крайне выраженными нарциссическими чертами. После нескольких поражений он все больше и больше обращался к занятиям, в основе которых лежали компенсаторные представления о своем величии. Фромм дает продуманную и понятную картину характера Гитлера. Однако нигде я не смог найти указания на то, в чем заключаются причины злокачественного бреда Гитлера. Черствость по отношению к любящей матери, отвержение авторитарного отца, постоянные неудачи, грандиозные идеи и деструктивная деятельность не являются чем-то новым для большинства практикующих психиатров. Все эти факторы могут стать причиной возникновения множества разных проблем, ни в чем даже отдаленно не напоминающих структуру характера Гитлера. Фромм не ставил своей задачей проведение тщательного психобиографического анализа, чтобы показать нам дьявола в человеке. Он со всей определенностью говорит, что было бы наивно предполагать, будто злые люди — это «черти с рогами». Фромм совершенно правильно отмечает, что научную объективность необходимо сохранять даже при анализе такой фигуры, как Гитлер. Правда, непонятно, каким образом портрет Гитлера способен помочь нам понять характеры меньшего калибра или великих деструкторов, если они пока еще не достигли уровня Гитлера. Тем не менее я считаю попытку Фромма понять злое в человеке еще в стадии становления очень важной, даже если в его подходе обнаруживаются серьезные недостатки. Терапевтические рассуждения До сих пор у Фромма нет какого-либо систематического описания своего терапевтического подхода. Общая его установка указывает на то, что он считает необходимым развивать у человека индивидуации, уважения к себе, независимости, любви, разума и креативности, и вряд ли кто-либо может возразить против таких ценных и достойных целей. Как и Маркс, Фромм говорит об угрозе отчуждения, и вместе с Фрейдом он убежден в освобождающей силе правды и искренности. Фромм подчеркивает ценность труда и необходимость быть самим собой. В психоанализе он видит эффективное средство для развития духа, человечности и до известной степени героизма как противоядия от общественной эрозии человеческих ценностей. В терапевтических представлениях Фромма особое внимание уделяется жизнеутверждающей позиции и необходимости быть начеку в отношении некрофильских влияний. Он совершенно определенно объясняет нам, каковы предпосылки становления хорошего человека, но не предлагает клинического метода, который бы позволил достичь этой цели. Для того, кто не очень хорошо знаком с терапевтическим подходом Фромма, существует опасность впасть в авторитарность, догматизм и морализаторство. Фромм убежден, что никто не может «спасти» своих ближних, принимая за них принципиальные решения. Однако он твердо верит, что искренняя конфронтация с подлинными возможностями жизни может пробудить скрытые силы человека. В этом смысле человеку нужно помочь принять позицию «за жизнь» и «против смерти». Вместе с тем эта конфронтация должна происходить в духе любви и разума — без иллюзий и без сентиментальности. В того, кто не может принять решения «за жизнь» при таких условиях, никто — согласно Фромму — не в силах вдохнуть жизнь. Фромм — строгий поборник соблюдения моральных императивов. По его мнению, человек лишь в редких исключительных случаях рождается святым или преступником. 386