* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

Неопсихоанализ Харальда Шульца-Хенке (Эстер Цандер и Вольфганг Цандер) обозначить его результат, и наоборот, общий процесс торможения можно четко разделить на «заторможенное — тормозящее — заторможенность», при этом заторможенность представляет собой результат процесса торможения. Таким образом, «заторможенное» означает ограниченное переживание побуждения. Но каковы специфические условия, в которых происходит торможение? То есть: что такое «тормозящее»? Тормозящее — это продукт, возникающий вследствие строгого или изнеживающего воспитания или строгого и изнеживающего воспитания попеременно в раннем детском возрасте. Легко понять, что строгость, например в форме жестокого наказания или постоянной враждебности, может вызывать страх и оказывать тормозящее влияние на стремления ребенка. Однако при определенных условиях изнеживание может иметь даже еще более неблагоприятные последствия. «Экспансивные силы ребенка не так-то просто парализовать наказаниями, например телесными, которые в определенном возрасте полностью соответствуют собственным агрессивным наклонностям ребенка. Если же мать окружает своего ребенка чрезмерной любовью, приучает его наслаждаться такой постоянной защищенностью, то ей очень легко удается посредством морализаторства ограничивать естественную экспансию ребенка. В таком случае ребенок боится потерять любовь, то есть утратить атмосферу нежности, и он отказывается от своих нежелательных, каптативных, ретентивных, агрессивных и сексуальных тенденций» (Schultz-Hencke 1940, 43—44). Далее, Шульц-Хенке продолжает: «Там, где ребенок с самого начала должен был вести себя свободно, он этого не делает. Он не берет там, где должен брать, он не обучается говорить 'нет' там, где этого затем потребует жизнь, он не обучается утверждать себя, где должен делать это здоровым образом, он не от-важивается быть сексуальным там — в стремлении исследовать, в фантазиях или сексуальных играх, — где проявляют свою сексуальность незаторможенные дети» (там же, 44). Изнеживающая мать наряду со своей мягкостью может быть «строгой». Однако любое слишком изнеживающее и далекое от реальной жизни домашнее окружение обязательно становится строгим, когда ребенок проявляет свою неприспособленность к жизни. Благодаря этим цитатам становится ясным, что Шульц-Хенке также считал, что торможение, как правило, является следствием не одноразовой сильной травмы, а многих незначительных травм — результатом общей атмосферы. По мере накопления подобных незначительных фрустраций первоначальная тревога ребенка постепенно сменяется рефлексами страха, которые подавляют данный импульс, как только он возникает. Но прежде ребенок еще совершает попытку насильственно удовлетворить свои потребности вопреки сопротивлению взрослых. Если это «насилие» снова наталкивается на отвержение, ребенку становится еще хуже, когда о себе заявляет его нежелательный импульс. У него развиваются все более интенсивные чувства вины. В результате рефлексы страха вместе с чувствами вины автоматически сдерживают переживание побуждения, причем взрослым уже не приходится вмешиваться. (Едва ли здесь нужно упоминать о Сверх-Я по Фрейду.) Следует заметить, что однажды и сами страхи оказываются недоступными сознательному переживанию — они тоже тормозятся. Это можно констатировать как факт, но наши знания пока еще недостаточны, чтобы ответить на вопрос «почему?» Шульц-Хенке использует здесь метафору «витальной защиты, витальной энергии». Очевидно, что жить ребенку с постоянно возникающим страхом попросту невозможно. Особенно травматической Шульц-Хенке считает среду, которую создает сама крайне расщепленная мать; в этом случае строгость и изнеживание постоянно и неожиданно сменяют друг друга или воздействуют одновременно, в результате чего ребенку не остается ничего другого, как с недоверием замкнуться в себе. Такой же 329