
* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки
Вклад Микаэла Балинта в теорию и метод психоанализа (Манон Хоффмайстер) вторичными формами, как садизм и мазохизм, то есть реакциями на перенесенную фрустрацию (там же, 74), — а с другой стороны, потому, что «оба они проистекают из состояния первичной любви» (там же, 73). На первый взгляд установки окнофила и филобата составляют полную противоположность, однако они являются всего лишь разными ответами на травматическое переживание того, что объекты отделены и независимы от нас и могут отказать нам в поддержке или бросить на произвол судьбы. Однако ни благодаря цеплянию за объекты, ни благодаря кажущейся независимости от них — кажущейся потому, что филобат в своих дружественных пространствах также нацелен на объекты, на свое «оснащение», свой «реквизит», в котором «легко распознать символическую замену надежного дома, матери, с одной стороны, могущественного фаллоса — с другой» (там же, 47) — нельзя восстановить первоначального «гармоничного скрещения». Своим цеплянием окнофил выдает, что при всем отрицании реальности он, в сущности, знает, что между ним и его объектом не существует доверительных, основанных на взаимности отношений, в которых он мог бы почувствовать себя уверенным. Также и филобату не приходилось бы постоянно совершенствовать свои навыки и все время покидать зону собственной безопасности и подвергать себя риску лишь для того, чтобы убедиться в своих дружественных пространствах, если бы он был уверен в этих дружественных пространствах, если бы он находился с ними в ненарушенной гармонии. «Окнофил подходит к этой неразрешимой проблеме (ощущать себя в безопасности) в основном двумя различными способами. В обоих используется логическое мышление. Один метод заключается в том, что окнофил проецирует себя на объект и необоснованно утверждает, что настолько же будет чувствовать себя в безопасности, насколько сможет держаться за свой объект. Второй и, пожалуй, несколько более поздний метод заключается в том, что окнофил интроецирует свой объект и в результате этого магического самообмана внушает себе, что его объект не сможет теперь никогда его больше покинуть, поскольку находится в нем» (там же, 66). «Регрессия окнофила с помощью магии, то есть посредством воображаемой гармонии... делает его способным лишь в фантазии... регрессировать в желанную ситуацию. Филобатическая прогрессия ради регрессии хотя и требует приобретения надежных навыков (благодаря никогда не ослабевающим усилиям и самокритике), она делает филобата способным регрессировать к этому раннему состоянию гармоничной идентичности не только в фантазии, но и (до определенной степени) в реальности» (там же, 72), способным «воссоздать разрушенную гармонию между собой и миром» (там же, 73). На первый взгляд установка окнофила кажется гораздо более примитивной, чем установка филобата, но если посмотреть, с какой легкостью окнофил, как и фи-лобат, в собственных интересах оставляют использованные ими объекты, которые находились рядом, когда были нужны, и которые любят только тогда, когда ими можно воспользоваться, и ненавидят, когда те пытаются оказать сопротивление, то становится очевидным, что обе эти установки в равной степени примитивны. Представление филобата о том, «что он в достаточной мере ловок, чтобы справиться со всеми инцидентами и опасностями» и что «мир не будет противится его завоеванию, то есть не будет на него 'обижаться'» (там же, 69), свидетельствует, кроме того, о прямо-таки «преступном» легкомыслии и доверчивости, которую нельзя путать с доверием. Ибо ни филобат, ни окнофил не знают доверия, об этом говорит хотя бы их амбивалентное отношение к объектам и отрицание ими реальности, которую иным способом они выносить, пожалуй, не могут. 153