* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

Вклад Микаэла Балинта в теорию и метод психоанализа (Манон Хоффмайстер) ранних работах называл первичной любовью, и филобатизмом (Balint1959, 74). «Первая форма, первичная любовь, характеризуется бесструктурными 'дружественными пространствами'», в своей первоначальной форме она представляет собой «гармоничное скрещение» с недифференцированным окружением, мир «первичных субстанций». «Эти гармоничные отношения кратковременны, травматическое открытие того, что жизненно важные части в них являются независимыми и непостижимыми, способствует созданию структуры. После такого открытия мир начинает существовать из прочных, постоянных объектов и из разделяющих их промежуточных пространств. Ответом индивида на эту травму является... сложное смешение окнофилии и филоба-тизма» (там же, 76), то есть смешение окнофилического цепляния за объекты и фило-батического предпочтения безобъектных пространств (Balint 1968, 88). «Рождение представляет собой травматическое событие, нарушающее равновесие между плодом и внешним миром, оно радикально изменяет внешний мир и под воздействием реальной угрозы смерти принуждает к новой форме приспособления. В результате начинается разделение между человеком и внешним миром. Из смешения субстанций выделяются объекты, включая объекты Я, гармония с безграничными пространствами нарушается. В отличие от дружественных субстанций, объекты обладают прочными очертаниями и четкими границами, которые отныне должны восприниматься и уважаться. Либидо теперь уже не изливается из Оно во внешний мир равномерным потоком; под влиянием возникающих объектов в этом потоке появляются сгущения и разряжения. Всякий раз, когда развивающиеся отношения с частью мира или с объектом составляют болезненный контраст с прежним состоянием безмятежной гармонии, либидо может быть отведено в Я, что (возможно, вследствие принуждения к новой форме адаптации) дает начало развитию или ускоряет его, — в этом заключается своего рода попытка возврата преобладавшего на первых стадиях чувства 'тождества'. Эта часть либидо, несомненно, является нарциссической, однако в сравнении с первоначальным катексисом внешнего мира — вторичной. Таким образом, возможны четыре вида либидинозного катексиса, которые можно наблюдать в раннем детстве: а) остатки первоначального катексиса внешнего мира, которые переносятся на возникающие объекты, б) другие остатки первоначального катексиса внешнего мира, которые в качестве вторичных средств смягчения фрустрации отводятся в Я, то есть нарциссический и аутоэротический катексисы, и в) повторные катексисы, проистекающие из вторичного нарциссизма Я. Помимо этих трех достаточно хорошо изученных катексисов, существует г) четвертая форма, которая в процессе развития приводит к появлению окнофилических или же филобатических структур мира... В мире окнофила первичный катексис, хотя и имеющий значительную примесь страха, по-видимому, остается прочно связанным с возникающими объектами... тогда как пространства между ними являются угрожающими и пугающими. В филобатическом мире безобъектные пространства сохраняют свой исходный первичный катексис... тогда как объекты полны угрозы и вероломства. Окнофил реагирует на появление объектов, цепляясь за них и интроецируя, поскольку без них он чувствует себя потерянным и в небезопасности; по всей видимости, он склонен гиперкатектировать свои объектные отношения. И наоборот, у филобата гиперкатектированы собственные функции Я; он во многом ориентирован на них и научается обходиться без помощи объектов... Окнофилия и филобатизм являются, вероятно, последствиями базисного нарушения, но наверняка не единственными» (там же, 81—84). Теория первичной любви не означает, по Балинту, «что садизм и ненависть не имеют места в человеческой жизни или что их роль незначительна». Однако, по его мнению, они являются «вторичными феноменами, то есть последствиями неизбежных фрустраций» (там же, 80). 149