* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

Эдипова ситуация, эдипов конфликт, эдипов комплекс (Гельмут Штольце) Любопытно, что Фрейд в своей ранней работе (V, 80) упомянул «хватательное влечение», но подчинил его в более поздних трудах сексуальному влечению. Сегодня мы знаем, что такие крайне важные позиции, как «доверие» и «страх отделения», зависят от судьбы потребности в привязанности. Человек изначально является эмоциональным существом, и как таковое он ориентирован на контакты. «Чувство безопасности» и «отделение» на протяжении всей жизни остаются важными факторами развития его Я. Особое значение этот социальный опыт приобретает на стадии, когда начинает формироваться Я-сознание, то есть примерно в конце первого года жизни. Ребенок начинает воспринимать себя как самостоятельное существо и впервые в возрасте полутора-двух лет произносит: «Я». Он расстается с системой соотносительных понятий, которую мы описываем также понятиями «базальное доверие» (Eriksson 1950) и «базальное чувство безопасности». Основной фигурой этой первой системы соотносительных понятий является «мать». Это, впрочем, не означает, что здесь имеется в виду только личность матери. Поэтому лучше говорить о «материнском». Теперь ребенок сталкивается с другой системой соотносительных понятий. Ее представителем является «отец», или, точнее говоря, «отцовское». В этой фазе жизни формирующееся Я впервые вживается в важную ситуацию принятия решений. Вопрос, который ставится перед ним, мог бы звучать следующим образом: хочешь ли ты, способный уже стоять на двух ногах, оставаться в симбиотической безопасности, то есть продолжать ползать как маленький ребенок на четвереньках? Или же ты хочешь стать участником напряженных трехсторонних отношений «Я — материнское — отцовское»? Вопрос, сформулированный именно таким образом, равнозначен загадке Сфинкс, которую та задала Эдипу: «Какое из живых существ утром ходит на четырех ногах, днем на двух, а вечером на трех, при этом самое слабое, когда ног у него больше всего?» Эдип решает эту загадку, узнав это существо в себе самом: «Человек». Таким образом, все мы эдипы, прошедшие в ходе развития и проявления Я всю эдипову ситуацию. Но — и это представляется мне самым важным — мы проходим ее отнюдь не единожды, как это многие считают в соответствии с психоаналитической теорией. Мы переживаем ее, всегда по-новому, в любых трехсторонних отношениях, формировать которые мы призваны. В этом состоит эдипова ситуация, постоянно представляющаяся нам в образе впервые пережитых нами трехсторонних отношений, отношений Я, находящегося между материнским и отцовским. Поэтому нетрудно понять, почему эдипова констелляция имеет столь широкое распространение в образах души, сновидениях и фантазиях. Исходя из этого можно привести психологическое объяснение понятия «эдипова ситуация», которое, пожалуй, лучше согласуется с мифом: «эдипова ситуация» всегда имеет место в том случае, если перед человеком стоит сложная задача включить себя в качестве Я в трехсторонние отношения, чтобы утвердить себя в них между тем, что остается, и тем, что движется вперед. Это есть общечеловеческая проблема, а не что-то патологическое. Мелани Кляйн проследила эдипову ситуацию вплоть до конца первого года жизни ребенка. Ее работа подвергалась резким нападкам со стороны многих психоаналитиков. Однако ее наблюдения показывают, что эдипова ситуация распространяется гораздо дальше, чем это вначале предполагал Фрейд, рассматривая ее лишь как часть процесса овладения половой ролью. Она превращается в «эдипов конфликт» в том случае, если человек временно оказывается неспособным справиться с этой задачей из-за несоответствия между его запросами и силой Я. 623