* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

ПСИХОАНАЛИЗ. Теория психоанализа. Понятие символа психотерапии. Так, например, Юнг видит собственно цель лечения в индивидуа-ции. «Индивидуация» есть путь «к отдельному существу». В качестве отдельного существа человек не является асоциальным, но становится уникальным и вместе с тем индивидуально и социально ответственным. Однако, согласно Юнгу, путь к индивидуации требует соприкосновения не только с личным и вытесненным, но и с коллективным бессознательным. Под ним он понимает «унаследованные свойства» или «архетипы», где речь идет не о «единственных в своем роде», а об «общих и равномерно распространенных содержаниях» бессознательного: «мифологические взаимосвязи, мотивы и образы, которые всегда и везде могут возникать заново (среди людей) без исторической традиции или миграции». От «смешения и неразделенности» с этим бессознательным в конечном счете «исходит принуждение быть таким или поступать так, как не свойственно самому человеку. Человек ощущает себя находящимся в унизительном, несвободном и неэтичном состоянии. Разлад с самим собой и есть невротическое и невыносимое состояние, от которого хочется избавиться» (Jung 1963, 65, 13 и далее; 1967, 537). Таким образом, с учетом того или иного понятия бессознательного и вытекающей из него аналитической теории и терапевтической практики 1 можно сказать, что «замена бессознательных душевных актов сознательными» заключается в познании или повторении и преодолении испытаний, которые прежде не были известны или удовлетворительно выдержаны. Тем самым лечение неврозов уже предполагает определенное проникновение в сущность подобных испытаний. Это выражается также и в вышеуказанном воззрении Фрейда, которое сам он поясняет следующим образом: «Стараясь повлиять на неврозы, мы собираем наблюдения, которые дают нам представление об их происхождении и способе их возникновения» (XVII, 109; курсив У. Г.). Мы не будем здесь заниматься вопросом, верно ли представление, которое развивал и неоднократно модифицировал Фрейд. С тех пор глубинная психология как психоаналитическое исследование продолжила фрейдовские наблюдения, дополнив, изменив или отбросив его воззрения. Не подлежит сомнению, как говорит сам Фрейд, «что психоанализ, первоначально желавший объяснять лишь патологические душевные феномены, пришел к тому, чтобы разрабатывать психологию нормальной душевной жизни» (XIV, 303). Осмысление терапевтического опыта привело к тому, что вопрос о происхождении неврозов расширился до вопроса об их сущности. Возник осмысленный, исторический, но вместе с тем спекулятивный интерес психоаналитического исследования к проявлениям человеческого бытия, которые вначале не входили в круг научных и практических интересов медиков, но которые содержат и представляют собой взаимосвязи и, главное, конфликты становления человека. К этим проявлениям в первую очередь относятся те базальные переживания, которые можно назвать образами человеческого бытия. Саги и мифы, особенно те, что принадлежат к европейской культуре, например, греческие, а также народные сказки, дошедшие до нас обычаи, религиозные культы и произведения искусства создавали и создают широкое поле для интересов глубинной психологии. Приведем известный пример: под влиянием открытия Фрейдом эдипова комплекса и его утверждения, что «индивидуальный конфликт, а именно фантазия об инцесте является стержнем грандиозной античной драмы, сказания об Эдипе», Юнг в 1912 году опубликовал свои «Метаморфозы и символы либидо». Новая редакция этой работы появилась в 1952 году под названием «Символы метаморфозы». Ему показалось необходимым «расширить анализ индивидуальных проблем путем привлечения исторического материала». Это расширение должно было «показать бессознательное как объективную и коллективную психику» (Jung 1952, 4, 8, IX). Фрейд 570