* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

ПСИХОАНАЛИЗ. Теория психоанализа. Понятие символа Винникотт разбирает особое значение ранней фрустрации и ту путаницу, «которая может произойти из применения термина "агрессивность", когда подразумевается "спонтанность". Если импульсивное движение наталкивается на сопротивление, оно распространяется вовне и становится агрессивным. Эта импульсивность и развивающаяся из нее агрессивность приводят к тому, что ребенок нуждается во внешнем объекте, который является не только объектом, приносящим удовлетворение». Эта связь с объектом вместе с интегрированным представлением о собственном теле — основой идентичности (по Гринэйкр) — создают вместе с функциями мазохизма сексуальную идентичность. Один из основных элементов этой идентичности обеспечивается интеграцией бисексуальности; Фрейд (1905) всегда подчеркивал важность этого концепта, отмечая, что трудно представить себе эквиваленты для пары мужское—женское на различных смысловых уровнях — биологическом, психологическом или социологическом. Дж. Макдугалл (McDougall 1964) подчеркивает, что гомосексуалист потерпел неудачу в интеграции своей бисексуальности. Она исследует отношение к объекту в случае женской гомосексуальности и выдвигает гипотезу о «некоторой недостаточной душевной интимности и коммуникации между матерью и ребенком.». Нар-циссический катексис тела (и в совокупности Я) остается слабым (см. также статью Ч. Сокаридеса). На ранних этапах индивидуализации ребенок, по-видимому, наталкивается на определенные трудности. Макдугалл утверждает, что «идентичность субъекта остается уязвимой», и предлагает рассматривать гомосексуальную связь как «попытку избежать симбиотической и опасной идентификации с матерью и сохранить интроецированный образ отца..». На уровне первичного мазохизма связь с матерью не может предоставить стабильной основы для интеграции агрессивных и либидинозных влечений ребенка. Для иллюстрации Макдугалл приводит соматические проявления у многих пациенток, у которых страх перестать владеть «не только тем, что относится к телесным отверстиям, но даже к самим границам тела, позволяет заподозрить, что за фантазиями об утрате таится боязнь утратить интроецированного отца, регрессировать в практически недифференцированное состояние, в котором лишь присутствие матери устанавливает различие между Самостью и внешним миром». Отказ от образа себя, отрицание своей реальности, как, например, в транссексуализме, предполагают особую организацию структуры Я и связаны с архаическими механизмами проекции. Углубленное психоаналитическое исследование, прежде всего в области симбиотических, дообъектных отношений, привело к возникновению нового подхода в теории, специфическая ориентация которого проявляется, например, в новой интерпретации случая Шребера с переносом акцента с неосознанного гомосексуального влечения к отцу на архаическую и опасную связь с образом матери. Отец Шребера не справился с задачей вывести сына из изначальной фузионной привязанности к матери, он попросту отделил его от матери и слишком рано научил искусству отречения. «Запретная и страстно желанная нарциссическая идентификация с матерью, и без того внушающая сильнейший страх человеку, стала тем самым невыносимо опасной» (White, цит. по: Racamier, Chasseguet-Smirgel 1966). Раздувание роли отца не может не оказать влияния на мазохизм и его место в патологическом развитии. Так, в «социальной реальности» возникают новые патологические формы, которые требуют нового осмысления с точки зрения раздувания роли отца и особого, описанного выше симбиотического переживания. Вспомним здесь о таких патологических формах, которые связаны с нарушениями идентичности при наркомании, непредвиденными самоубийствами в подростковом возрасте или некоторыми новыми формами делинквентного поведения (изображенными, к примеру, в фильме «Заводной апельсин»). 494