* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

Значение сексуальности в трудах Зигмунда Фрейда (Бернд Ницшке) но возникает способность любить, обязанная своим происхождением, согласно аргументации Фрейда, сдерживанию чувственного потока. Это означает, что «влечение воспринято полностью в гармонии с Я, доступно всем влияниям со стороны прочих стремлений в Я и больше не идет к удовлетворению своим собственным путем» (XVI, 69). Следовательно, цель терапии — исцелить «неврозы уверенностью от обуздания влечений» (XVI, 74). Это, однако, удается не всегда, продолжает Фрейд там же, а именно тогда, когда «при огромной силе влечения. зрелому и поддержанному анализом Я задача., (не удается — Б. Н.); контроль над влечениями становится лучше, но он остается несовершенным» (XVI, 74). Критика Фрейдом культуры и связанного с нею отказа от влечений оставляет открытым ряд вопросов. Почему сексуальность и связанные с нею инстинктивные желания так плохо поддаются интеграции? Почему влечение должно до известной степени обособляться и почему значительная часть эмоциональных переживаний, связанных с инстинктивной жизнью, должна вытесняться, расщепляться и диссоциироваться? Точка зрения Фрейда на архаичную, анималистическую по своей природе конституцию человеческих влечений, разумеется, дает ответ на эти вопросы. Если человек фактически обладает определенной конституцией влечений, то отказ от влечений является conditio sine qua non [непременным условием (лат.). — Ред.] при любых общественных условиях. Тем не менее Фрейд сам дает указание, которому он, правда, не всегда следует, что необходимый отказ от влечений — по крайней мере отчасти — следует рассматривать и с других точек зрения, не только с антропологической. Как уже говорилось, культура, с точки зрения Фрейда, — это все то, чем человеческая жизнь отличается от ее изначальных анималистических условий. Однако предпосылками культуры, согласно Фрейду, являются «принуждение к труду и отказ от влечений» (XIV, 331). Кроме того, культура, так же, как и формирование Я, является выражением стремления к самосохранению. Самосохранение же есть не что иное, как выражение экономического принципа, необходимости выжить благодаря труду. Таким образом, проблему отказа от влечений следует также рассматривать с экономической точки зрения, «поскольку на взаимоотношениях людей во многом сказывается степень удовлетворения влечений, обеспечиваемая имеющимися товарами» (XIV, 326). Преодоление анималистичности, становление человека, Маркс обосновывает необходимостью материального воспроизводства, то есть трудом, причем общественная организация труда представляет собой выражение и средство этого процесса развития человека к его нынешнему состоянию. Производство же товаров, необходимых для удовлетворения влечений, предполагает прежде всего отсрочку удовлетворения влечений и способность на протяжении долгого времени добиваться цели. Рассматриваемое Фрейдом принуждение к труду нельзя поэтому понимать только с позиции извне, как необходимость воспроизводства, его следует трактовать и в психическом смысле. Способность к труду предполагает структурную перестройку первоначальных способов реагирования и переживания, которые, пожалуй, представляют собой материальное ядро неоднократно обсуждаемого Фрейдом «принуждения к реальности». Фрейд скептически относился к готовности человека трудиться по доброй воле, и это, пожалуй, следовало бы также рассмотреть в связи с теми условиями, в которых работают люди. Не будь принуждения к труду, выполнять необходимую работу многие люди, наверное, были бы не готовы (Freud 1927). Правда, Фрейд видел в труде также и позитивные стороны. Он является средством интегрировать индивида в общество и связать его «с реальностью». Кроме того, благодаря труду иногда могут удовлетворяться инстинктивные желания, «масса ли-бидинозных компонентов, нарциссических, агрессивных и даже эротических» (XIV, 438, прим.). 397