* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

ПСИХОАНАЛИЗ. Теория психоанализа. Бессознательное свой трактовке тотемизма. Он полагает, что наличие у всех народов бессознательного чувства вины говорит о том, что в древние, доисторические времена было совершено убийство родоначальника и воспоминание об этом убийстве по-прежнему живо в памяти человечества. Исходя из утверждения Дарвина, что древние люди жили стадами, которыми правил сильный самец, Фрейд выдвинул гипотезу о существовании некогда такого «властного прародителя». Особо важная черта этого «жестокого и ревнивого отца» состояла в том, что он «владел всеми самками и отгонял от них подрастающих сыновей» (IX, 171). Однажды изгнанные братья собрались, убили отца и съели его, чтобы к ним перешли его доблести. Это событие стало причиной амбивалентного конфликта. Отец был не только предметом ненависти, но также предметом восхищения и любви. Положительные чувства взяли верх в форме раскаяния; так впервые возникло сознание вины. Торжественное принесение в жертву тотемного зверя с последующей трапезой, где сообща съедали священное животное, Фрейд считает постоянным выражением строго определенной реакции на то давнее убийство отца. По закону бессознательного смещения тотемное животное занимает место отца. Оно должно, как это делал некогда властный отец, обеспечить племени защиту, покровительство, безопасность, а потому сам он табуируется. В жертвоприношении и последующей трапезе люди бессознательно символически повторяют прежние деяния, но теперь они одновременно стремятся примириться с убитым (плач и скорбь по тотемному животному), а это позволяет облегчить чувство вины. Со временем в общем праздничном действе рождается некое единство между участниками, создающее эмоциональную основу установления взаимных обязанностей, этических и социальных норм. На более поздних этапах развития человечества прежний праотец превращается в Бога-отца, что, по Фрейду, представляет собой очередную фантазию, которая, однако, будучи психической реальностью, не менее действенна, чем реальность фактическая. «При этом были заложены черты, которые отныне определили характер религии.. Все возникшие позже религии суть попытки решения одной и той же проблемы при том или ином состоянии культуры, в рамках которой эти попытки предпринимались, и с помощью того или иного способа, однако они — это устремленные к одной цели реакции на одно и то же великое событие, с которого и началась культура и после которого человечество не может обрести покоя» (IX, 175). Психоаналитическое толкование коллективного аспекта бессознательного по образцу учения о происхождении видов уже к моменту своего оформления противоречило не только данным этнографов, которые с особым единодушием отвергали взгляд на тотемизм, почерпнутый Фрейдом у Уильяма Смита, но и выводам учения о наследственности. Уже давно были известны достоверные факты, исключавшие возможность наследования приобретенных свойств. Удивляет явное равнодушие к этим фактам со стороны Фрейда как естествоиспытателя. Он полагает, несмотря на все возражения, что должен держаться принятой им трактовки архаического содержания бессознательного. «Разумеется, воззрения современной биологической науки, и слышать не желающей о наследовании приобретенных признаков, осложняют нашу ситуацию, но несмотря на это мы со всей решимостью утверждаем, что в ходе биологического развития ничто не теряется» (XVI, 207). Любопытно, что в дальнейшем, развивая понятие архаического наследия, Фрейд вплотную приблизился к концепции коллективного бессознательного своего некогда соратника, а позднее противника К. Г. Юнга, но поскольку даже самые серьезные возражения не могли сбить Фрейда с его натуралистической трактовки архаического наследия, он не мог присоединиться к концепции Юнга. «. Я не думаю, что нам удастся чего-то добиться, если ввести понятие «коллективного бессознательного», ведь содержание бессознательного и без того коллективно. Человечество владеет им сообща» (XVI, 241). 282