* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

ПСИХОАНАЛИЗ. Зигмунд Фрейд ному результату: под прикрытием «научной объективности» Фрейда пылает огонь яростной ненависти, а за его «справедливой» духовной политикой в действительности скрывается дух мести. Этот вывод поможет преодолеть легенду о его «беспристрастном нейтралитете»; однако, это ничего не говорит о реальном значении для нашей культуры психоанализа как такового. Чтобы судить об этом, недостаточно проверки только в рамках психологии: право заключительного слова здесь принадлежит философии. И все же отрицающая идеалы научная методика аналитической психологии, на наш взгляд, была рождена из источника тысячелетней давности, из унижения и жажды мести типично конституированной негениальной расы, а также из личных страданий..» (Maylan 1929, 16-17). Дальше цитировать излишне. Неудивительно, что комментарий Фрейда был крайне немногословным и гневным. Следующим биографом, который высказывается уже в поддержку Фрейда, был Стефан Цвейг. В «Исцелении духом» (S. Zweig 1931) представлены портреты основателя психоанализа, а также Фридриха Антона Месмера, открывшего «животный магнетизм», и Мэри Бейкер-Эдди, основательницы американской секты «христианская наука». В письме к Цвейгу от 7 февраля 1931 года Фрейд пишет о своем впечатлении: «Что человеку не нравится собственный портрет или же он не узнает в нем себя — обычный, давно признанный факт. Поэтому я спешу выразить свое удовлетворение тем, что в моем случае Вы верно угадали все самое главное. А именно что, если рассматривать мои успехи, они были скорее результатом характера, нежели интеллекта. Это основная суть Вашего очерка, и так же думаю и я сам. Однако я должен заметить, что Вы избыточно, почти исключительно, подчеркиваете во мне элемент мелкобуржуазной правильности. На самом деле Ваш персонаж несколько сложнее; с Вашим описанием не сходится то, что у меня бывали мигрени и приступы усталости, как у любого другого, что я был страстным курильщиком (хотел бы я им оставаться и по сей день), что сигара играла огромную роль в моем самообладании и упорстве в работе...» (Freud 1968а, 420; см. также статью М. Гроть-яна «Переписка Фрейда»). Список биографий самого разного качества, написанных после смерти Фрейда в 1939 году (и после преодоления связанных с войной трудностей издательской деятельности), открывает биография Эмиля Людвига (Ludwig 1946), уже ранее получившего известность благодаря своим весьма интересным в психологическим отношении работам о Наполеоне, Бисмарке, Линкольне и др. У Людвига было двойственное отношение к предмету своего исследования: с одной стороны, он был очарован Фрейдом, с другой — тот производил на него отталкивающее впечатление. Стиль автора хорошо скрывает его амбивалентность. Если другие авторы, например, Вальтер Мушг (Muschg 1930) и Вальтер Шёнау (Schonau 1968), хвалебно отзывались о прозе Фрейда, то Людвиг находил отдельные слова, на которые и обрушивал все свое возмущение дерзаниями Фрейда как исследователя. Так, об изобретенном Фрейдом термине «нарциссизм» он отзывается следующим образом: «Отвратительнейшее из всех слов, которые начинают лепетать братья по ордену еще до того как постричься в монахи» (Ludwig 1946, 80). Надо признать, что подобные упреки не лишены основания, однако автор не учитывает того, что Фрейд был не поэтом, а исследователем, использовавшим язык совершенно в иной функции. Более обоснованной является критика Людвига, когда он обвиняет Фрейда в ограниченности интересов: «Даже внешнее наблюдение открывает недостатки Фрейда как исследователя человеческих душ. Активность была чужда ему; при всей подвижности своей жизни он не знал ни одной провинции. Он дышал воздухом библиотек и лабораторий, был свидетелем честолюбивых интриг профессоров и коллег в Вене и Париже, а в тридцать лет запер себя в трех темных комнатах, которые покидал только на время случайных поездок. Консультируя людей самого разного круга, профессии которых повлияли на их ду- 210