* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

Фрейд в зеркале биографов (Мартин Гротьян, Юрген фом Шайдт) т.п., словно бу льшая близость с Фрейдом не позволяет ей делиться более личными впечатлениями. Генрих Менг рассказывает в своих воспоминаниях (Meng 1956) о том, как однажды он посетил Фрейда, чтобы вместе с ним провести анализ одного тяжелого случая алкоголизма. К неудовольствию Менга Фрейд больше интересовался женой пациента, чем им самим, считая, что бессознательные мотивы жены не позволяют мужу бросить пить. На одном психоаналитическом конгрессе Менг, понаблюдав за тем, как Фрейд абсолютно свободно говорит, используя в качестве основы для выступления лишь краткие записи, спросил его, в чем секрет такого умения. Фрейд ответил, что, если человек убежден в том, о чем он намеревается говорить, и располагает при этом достаточным опытом клинической работы, то он будет говорить абсолютно свободно и непринужденно. Когда Хильда Дулитл, известная американская лирическая поэтесса, начала проходить психоанализ у Фрейда, ей было 47 лет, а ему 77. Позднее она сделала поэтическое описание этой встречи. Анализ начался в 1933 году. В 1934 году, узнав о гибели в авиакатастрофе фрейдовского пациента по прозвищу «Летучий голландец», она вновь приступила к анализу, продолжавшемуся в течение четырех-шес-ти недель. Она пришла с такими словами: «Я вернулась в Вену, чтобы сказать Вам, что очень сожалею». Фрейд ответил: «Вы вернулись, чтобы занять его место». Анализ ее отношения к этому человеку, с которым она разговаривала лишь однажды, и стал краеугольным камнем ее анализа в целом, или, как она выразилась, «столь интимного семейного комплекса». К Фрейду она пришла по совету Ганса Захса, которого посещала в Берлине: «У меня не было другого выбора; разумеется, я должна была прийти к нему». Впервые оказавшись во врачебном кабинете Фрейда, она стала разглядывать картины, фигуры и изображения богов. Фрейд сказал, что она была единственным человеком, который, придя к нему, сначала обратил внимание на предметы в комнате и лишь затем на него. Вскоре после начала анализа Фрейд рассерженно ударил по изголовью кушетки. От неожиданности испуганная поэтесса вскочила, Фрейд же сказал, что он очень огорчен, поскольку он человек старый, и у нее нет большого желания иметь с ним дело. Хильда Дулитл была глубоко задета таким недостатком понимания. Через несколько дней она снова пришла к нему, хотя, идя по улицам Вены, все еще сомневалась. Он был очень удивлен ее появлением. Она пришла, потому что знала, что никто другой этого бы не сделал. Таков был ее ответ на его печаль! Фрейд еще раз истолковал ее перенос, который связал с матерью. «Вы приехали в Вену, чтобы найти свою мать». Прежде чем познакомиться с Хильдой Дулитл, Фрейд прочел все ее книги. Это была одна из его привычек, о которой пишут и другие. Часто, когда чувства переполняли ее, Фрейд менял тему, спрашивал, например, о том, что она только что прочла, нашла ли она в библиотеке книги, которые рекомендовала его свояченица, написала ли ей ее дочь? Себя он не приукрашивал, а иногда свободно, открыто и честно рассказывал ей о себе. У Хильды Дулитл была фантастическая идея, что умерший человек будет жить в ее последующей жизни, после того как она заняла место «Летучего Голландца», погибшего пациента Фрейда. Однажды Фрейд сказал: «Пожалуйста, никогда — я надеюсь этого никогда не случится — ни при каких обстоятельствах не пытайтесь меня щадить, если Вы вдруг услышите что-либо оскорбительное обо мне или моей работе». 203