* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

Шандор Ференци: его вклад в психоанализ (Гельмут Дамер) себя и мира; удовольствие и неудовольствие, первично структурирующие чувственное переживание, являются, как и ступени психосексуального развития, «приключениями» тела. «Детская психика (и остающаяся от нее бессознательная тенденция у взрослого) заботится вначале исключительно о собственном теле, потом главным образом об удовлетворении его влечений, о получении удовольствия, которое доставляют ему сосание, прием пищи, прикосновение к эрогенным частям тела и функция выделения; что удивительного в том, если внимание в первую очередь приковано к таким вещам и процессам внешнего мира, которые из-за своего пусть даже отдаленного сходства напоминают о столь любимых переживаниях? Возникает то самое сокровенное, остающееся на всю жизнь отношение между человеческим телом и миром объектов, которое мы называем символическим. С одной стороны, ребенок на этой стадии не видит в мире отображение своей телесности, с другой — он научается представлять все многообразие внешнего мира посредством своего тела». Подражание и проекция представляют собой первичные модальности познания, в результате их сообразного с реальностью ограничения возникает «чувство действительности». «Одно из телесных "средств", которые ребенок использует для изъявления своих желаний и желаемых им предметов, — а именно речь — приобретает затем особое значение, превосходящее все другие средства отображения. Исходно речь представляет собой подражание...» (О I, 74-75). Сначала все тело служит эрогенной зоной. Поскольку мы происходим из «рая», из моря и интраматернального субститута моря, мы являемся, по сути, детьми удовольствия 41. «У ребенка всякий орган и всякая функция органа в значительной мере служат тенденциям в получении удовольствия. причем долгое время это не ведет ни к какой заметной «организации», аутоэротизмы являются пока еще анархическими» (О III, 455). Тот или иной органический праобраз вытеснения приводит к тому, «что телесные органы все больше и больше начинают служить самосохранению». «Вытесненные. либидинозные тенденции смешиваются. и концентрируются в конце концов на особом резервуаре удовольствия, на гениталиях, чтобы периодически там разгружаться» (О III, 455). В ходе постоянной дели-бидизации тела его органы переключаются с «физиологии удовольствия» на «физиологию пользы» (служа самосохранению и общественному труду), сами же гениталии, оставаясь «центральным эротическим органом» (там же, 89 и 341), служат одновременно сохранению рода. («Истерические феномены материализации» свидетельствуют об обратимости этого процесса [там же, 146].) Основополагающим для понимания неврозов (а также развития культуры) является представление о «пагубном дисхронизме в развитии Я и либидо» (там же, 182): «Несчастное Я ребенка пугается неожиданного количества либидо и либиди-нозных возможностей, с которыми оно пока еще или уже не знает, что делать» (О II, 225). Привычки (переходные формы между волевым побуждением и влечением), которые депонируются в бессознательном в качестве результата дрессуры или идентификации (О III, 279-280), «нормы образа жизни», за соблюдением которых бдит (само еще бессознательное) Сверх-Я, представляют собой защитные приспособления, с помощью которых находящееся в процессе становления Я пытается избежать травматизации. Воздвигая против ставших негодными парциальных влечений «реактивные образования» (которые питаются их энергией), Я создает «защитный панцирь» (там же, 436) из привычек характера, систему защиты от влечений. Центр формирования Я смещается сообразно с фазами развития. Ференци вначале говорит о гениталиях как о ядре кристаллизации Я (там же, 89), затем о мозге как о ядре, полярно противоположном гениталиям, дезэротизированном центре Я (там же, 205) и, наконец, о возникшем вследствие идентификаций Я-идеале как о «ядре Я», «ведущем себя как субъект, который делает остаточное 185