* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

ПСИХОАНАЛИЗ. Зигмунд Фрейд ной. Абрахаму профессор посылает открытое предостережение отказаться от всякой мечты о славе в качестве профессора психоанализа в Берлинском университете. Надежды Абрахама он называет «игрой воображения». Специальное сообщение для «милого Эрнеста» в Лондоне: деньги, о которых говорил Джонс, повлекли бы за собой лишь новые и более серьезные обязательства, которые в пору тяжелой работы и организационных недостатков никто не мог бы принять на себя. Из письма Ференци выясняется, что «носители колец» странствовали летом по Гарцу. Участники этого путешествия «помогают мне в минуты упадка и часы депрессии». Затем он вновь пытается открыть научную дискуссию по проблеме идентификации. Однако, похоже, никто не откликнулся на этот призыв, и, когда Ференци попробовал заговорить об оккультизме, эту тему также не приняли. 1922 год: кульминация переписки В 1922 году издатель психоаналитической литературы Пол Кеган, по выражению Джонса, «обжегшись на молоке», ограничился продажей фрейдовской книги «Воспоминание детства Леонардо да Винчи» только медикам. Джонс ссылается на частное письмо Абрахама. Тем самым выясняется, что наряду с письмами, отправлявшимися регулярно 1-го, 11-го и 21-го числа каждого месяца, все адресаты корреспондента были связаны также частной перепиской, как друг с другом, так и с профессором. В этом письме выясняется интересный факт: В частном письме Абрахам после разговора с профессором предлагает ввести стандартный гонорар для всех пациентов. Джонс вежливо, но твердо объясняет, почему подобное правило совершенно неприемлемо для Англии. Заключительная фраза звучит следующим образом: «Например, сейчас я получаю от одного больного гинею, от другого четыре, от большинства прочих — по две». Ференци в своем обычном лаконичном стиле сообщает из Будапешта, что психоанализ развивается в Венгрии слабо. В марте Джонс извещает, что принял в Международное психоаналитическое объединение группу индийцев (на правах коллективного члена) и просил президента Босе посетить ближайший конгресс для установления личных контактов. Ранк дает однозначно понять, что для него (то есть него и профессора) присутствие стенографа на ближайшем конгрессе нежелательно. Выступающие должны сами позаботиться о том, чтобы их воззрения были изложены верно. Фрейда чрезвычайно порадовала установившаяся связь с Индией, он считает доктора Босе выдающимся аналитиком. Одна фраза касается афоризма Штекеля: дескать, карлик, забравшийся на плечи великана, смотрит дальше, чем сам великан. Ранк, по всей вероятности цитируя профессора, возражает: «На замечание Штекеля следует ответить: однако вошь на голове у астронома не видит дальше, чем сам астроном, в особенности если он смотрит в телескоп» 78. Джонс радовался тому, что может, как изначально предлагал профессор, посвятить себя вместе с Абрахамом официальной деятельности, но Абрахам, хотя и ждал предстоящего конгресса, был полон печали, поскольку разрастание организации сделало почти невозможным тесное общение с друзьями. Катастрофическая ситуация, в которой оказалась австрийская экономика, стала тем временем внушать серьезную тревогу — она ставила под угрозу любое стабильное предприятие. Цены росли изо дня в день, происходило обесценивание австрийской валюты по отношению к немецкой. Никто не знал, что будет дальше. В ноябре Абрахам досадует Фрейду на Ранка: «В особенности я сожалею, господин профессор, что последнее письмо не прошло через Ваши руки». 108