* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

Переписка З.Фрейда (Мартин Гротьян) Сын Фрейда Эрнст Фрейд, президент Архива Зигмунда Фрейда, в 1960 году опубликовал часть этих писем («Зигмунд Фрейд, письма 1873—1939»); фрагменты переписки приводит также Джонс (1960—1962). Тем самым у нас есть некоторая возможность проследить за отношениями между Фрейдом и его наиболее оригинальным и творческим, хотя не всегда надежным, учеником и другом. В 1907 году, перечитав во второй раз «Толкование сновидений», Ференци испытал потребность написать Фрейду. При посредничестве врача д-ра Штайна в 1908 году, незадолго до Зальцбургского конгресса, состоялась их первая встреча на квартире Фрейда. Ференци стал третьим — после Юнга и Бинсвангера — иностранцем, который именно из-за психоанализа приехал к Фрейду. Общение с обеих сторон оказалось столь непринужденным и задушевным, что Ференци тут же пригласили провести летние каникулы вместе с семьей Фрейда — привилегия, которой он часто пользовался и в дальнейшем. Ференци, когда познакомился с Фрейдом, имел врачебную практику в Будапеште и уже начал первые опыты с гипнозом. Макс Шур, с шармом и юмором изображающий живой и умозрительный дух Ференци, отмечает, что Фрейд обращался с этим учеником и другом словно с родным сыном и что поэтому также и в переписке проявляется полная открытость, позволяющая нам проникнуть в интимные моменты самоанализа Фрейда (Schur 1973, 308). Например, после совместной поездки на Сицилию Фрейд писал товарищу по путешествию (Jones II, 106—107): 6. 10. 10 Дорогой друг, Удивительно, насколько лучше Вы можете выразить себя в письме, нежели в разговоре. Разумеется, я знал уже очень многое или почти все из того, что Вы пишете, и теперь должен пояснить Вам лишь совсем немногое. Почему я не отругал Вас и тем самым не указал путь к правильному пониманию? Совершенно верно, с моей стороны это было проявлением слабости, но я же не тот психоаналитический сверхчеловек, которого мы смоделировали, и не преодолел в себе обратного переноса. Мне это не удается, как не удается и в отношениях с моими тремя сыновьями, поскольку я их люблю и жалею. Вы не только заметили, но и поняли, что я не испытываю больше потребности в столь полной личной отдаче, и верно указали на травматический характер этой потребности... После истории с Флиссом, которую Вы заставили меня преодолеть, эта потребность во мне иссякла. Гомосексуальная направленность исчезла, превратившись в разрастание собственного Я. Мне удалось то, что не выходит у параноиков. Учтите также, что в основном я недомогал, больше страдал от вялости кишечника, чем хотел в этом признаться, и не раз попрекал себя самого: кто не умеет управлять своим Конрадом не должен отправляться в путь. С этого должно было бы начаться выздоровление, а мне Вы казались недостаточно твердым, чтобы не впасть в излишнюю заботливость. Что касается неприятных моментов, которые Вы мне причинили, включая некоторое пассивное сопротивление, — с ними произойдет то же, что и со всеми воспоминаниями о путешествии в целом: в процессе самоочищения небольшие помехи исчезают и одно лишь прекрасное остается доступным для интеллектуального пользования. То, что Вы подозреваете у меня какую-то великую тайну и испытываете чрезвычайное любопытство по этому поводу, было легко угадать, но столь же легко и распознать инфантильность этого чувства. Я не только поделил- 8 9