* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

ПСИХОАНАЛИЗ. Зигмунд Фрейд Самое удивительное в этой переписке — та забота, которую оба корреспондента проявляют по отношению друг к другу и к психоаналитическому движению. Чуть ли не все казалось им значительным. Так, в конце первого года войны Фрейд писал «самой понятливой» 37 (там же, 35-36): Карлсбад: Рудольсхоф: 30 июля 1915 г. Достопочтенная госпожа, Я пишу Вам из идиллии: которую мы: моя жена и я: устроили себе упрямо и своевольно и в которую все более вторгается помехой натиск времени. Неделю назад наш старший сообщил: что одна пуля прострелила ему фуражку, а вторая — по касательной задела руку, но ни тот ни другой выстрел не вывели его из строя; сегодня второй воитель сообщает, что на завтра назначен его отъезд, а именно на север. Моя младшая, которую Вы, вероятно, помните, пребывает с восьмидесятилетней бабушкой в Ишле и озабоченно пишет: «Как же я в будущем году одна сойду за шестерых детей?». Поскольку мы не отваживаемся заглядывать в будущее, мы живем одним днем и получаем от него то, что он может нам дать. Ваши письма стали теперь вдвойне ценным вознаграждением за мои послания. Я говорю «теперь», поскольку я остался почти в одиночестве, и из всех сотрудников один лишь Ференци противится влиянию милитаризма и сохраняет связь с обществом Но поскольку и он привязан к своему гарнизону в Папе: я чувствую себя частенько столь же одиноким, как в первые десять лет, когда вокруг меня простиралась пустыня: но тогда я был моложе и наделен неисчерпаемой энергией: чтобы выстоять. Плодом этого времени станет состоящая из двенадцати глав книга, посвященная исследованию влечений. Но, припоминаю, я уже сообщал Вам об этом. Она завершена до стадии необходимой доработки при соединении и сопоставлении отдельных кусков. Всякий раз, когда я читаю одно из Ваших исследовательских писем, я поражаюсь Вашему искусству выходить за пределы сказанного: дополнять его и преобразовывать вплоть до самых отдаленных связей. Естественно: я поспеваю не сразу: я так редко испытываю потребность в синтезе. Единство этого мира кажется мне чем-то самим собой разумеющимся, не стоящим специального превознесения. Меня интересует разделение, расчленение того, что в противном случае превратится в первозданную кашу. Даже утверждение: которое лучше всего сформулировано в «Ганнибале» фон Граббе: «Из этого мира мы выпасть не можем»: нее кажется мне достаточным утешением для отказа от границ Я, который может быть весьма болезненным. Короче, я — рьяный аналитик и полагаю, что синтез не представляет никаких трудностей, если первоначально провести анализ. С той же точки зрения воспринимаю я и Ваше оправдание «тяги к убийству», если таковое может существовать. А именно: не следует недооценивать преграду неудовольствия, которое здесь препятствует расчленению. Ваше письмо содержит также драгоценное обещание (я не имею в виду симптоматику). «Анальное и сексуальное»II я бы весьма охотно прочел, и если наши журналы еще смогут продержаться, я позабочусь о публикации. Однако как и куда будет переслана рукопись? Я пробуду здесь примерно до 10 августа; послать в Вену, где мой дом по-прежнему остается открытым, в любом случае надежнее. Меня предупредили, что все почтовые отправления подвергаются строгой цензуре. Я надеюсь, что тем не менее доставка возможна. Когда же все мы, рассеянные члены неполитического общества, вновь соберемся вместе, то не увидим ли мы, насколько повредила нам политика, — 7 0