* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

ПСИХОАНАЛИЗ. Зигмунд Фрейд чтобы он не снимал с себя бремя новой науки, ее организации и будущего и не возлагал этого на ее супруга. Кроме того, она задала Фрейду несколько чрезвычайно личных вопросов, после того как в частной беседе он поведал о своих предчувствиях ранней смерти и о том, что его брак давно «инертен». Однако в своих ответах Фрейд не пошел навстречу этим ее заигрываниям. Наряду с многочисленными дискуссиями по поводу особого интереса Юнга к шизофрении, который восхищал Фрейда и привел к открытию мемуаров Шребе-ра 16, оба они обсуждали в письмах вопросы, связанные с Богом и миром. Фрейд часто говорит о своем «комплексе денег», заставлявшем его чересчур много работать и оставлявшем слишком мало времени для науки. Оба корреспондента обнаруживают поразительное знание Гёте и Шиллера, немецкой литературы в целом. В конце концов в декабре 1912 года Юнг написал то знаменитое письмо, которое подвело итог и без того уже развалившейся дружбе (там же, 594-595): 1003 Зеештрассе, 18. XII. 12 Кюзнах-Цюрих Дорогой господин профессор! Могу я сказать Вам несколько серьезных слов? Я признаюсь в некоторой неуверенности в Вас, однако стараюсь решать ситуацию в честной и абсолютно корректной манере. Если Вы в этом сомневаетесь, это Ваш собственный крест. Я, однако, хотел бы обратить Ваше внимание на то, что Ваш метод обращаться с учениками, словно с пациентами, является ошибочным. Кроме того, Вы воспитываете раболепных сыновей или наглых баловней (Адлер — Штекель и вся наглая банда, захватившая Вену). Я достаточно объективен, чтобы разглядеть Ваш трюк. Повсюду вокруг себя Вы распознаете симптомы и назначаете лечение, тем самым Вы определяете всему своему окружению зависимое положение сыновей и дочерей, которые, краснея, признают наличие дурных наклонностей. А Вы пока что остаетесь наверху в качестве отца. В полной покорности никто не смеет ухватить пророка за бороду и разочек поинтересоваться, что Вы скажете пациенту, у которого обнаружится тенденция анализировать аналитика вместо самого себя. Видимо, Вы ответите ему: «У кого из нас, собственно, невроз?» Видите ли, дорогой мой господин профессор, покуда Вы забавляетесь такими приемами, все мои симптомы представляются мне полной ерундой, поскольку они ничего не значат по сравнению с весьма крупным бревном в глазу у брата моего Фрейда. Ведь я вовсе не невротик (чтоб не сглазить). А именно, по всем правилам искусства и с полным смирением я дал себя проанализировать, что мне весьма пошло на пользу. Вы же знаете, как далеко заходит пациент в самоанализе — из невроза он не выходит, как Вы. Когда Вы сами наконец полностью избавитесь от комплексов и перестанете разыгрывать отца своих сыновей, которых Вы постоянно бьете по больному месту, и доберетесь до самых своих корней, тогда я загляну в себя и искореню тяжкий разлад с самим собой по отношению к Вам. Или Вы так любите невротиков, что всегда были в ладу с собой? Вероятно, Вы ненавидите невротиков, как Вы можете тогда рассчитывать, что Ваши устремления как можно бережнее и ласковей обращаться с пациентами не будут сопровождаться несколько смешанными чувствами? Адлер и Ште-кель воспользовались Вашим приемом и сделались по-детски наглыми. Я буду держаться с Вами откровенно, сохраняя свои взгляды, и начну в своих письмах готовиться к тому, чтобы однажды сказать Вам, как я на самом деле о Вас думаю. Этот путь представляется мне наиболее порядочным. 1 0