* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

ШЕТАРДИ. 26 3 Биронъ заявилъ притязанш на титулъ ко-ролевекаго высочества, съ другой стороны Ш. не хотЪлъ подчиняться обычаю ц'Ьловашя руки и отказывался одеть желаемый русскимъ дворомъ трауръ, такъ какъ по способу ношешя траура были соединены въ одинъ классъ семейство герцога курляндскаго и царская семья. Отличш, присвоенныя себе Биро-номъ, нарушали почтенie къ монарху Францш въ лице III., если бы онъ согласился облечься такимъ образомъ въ трауръ. Падеше и опала Бирона 29 октября мало поправили дело, и вопреки жела-Н1Ю русскаго двора Ш. оставался пол-номочнымъ министромъ, не од-Ьвалъ траура и не являлся ко двору. Маркизъ настаивалъ на томъ, что онъ представить свои верюпця и отзывныя грамоты лично царю, между темъ Русское правительство вслгЬдств1е слабости и болезненности малолетняго 1оанна Антоновича никому его не показывало и заявило Ш., что личная ауд*енщя у царя можетъ состояться не ранее какъ тогда, когда монарху минетъ годъ, т. е. после 12/23 августа. Русское правительство было недовольно переменой звашя Ш. Остерманъ волновался, правительница считала это затрагивающимъ ея достоинство; иностранные министры недоумевали. Весьма вероятно, что притязательность и излишняя оценка важности представителя Францш зависели отъ личности посла. По крайней мере дру-rie иностранные дипломаты его въ йтомъ упрекали и некоторые факты подтверждаюсь ихъ мнете. Въ феврале LU. устроилъ въ день рождешя французскаго короля обедъ и пригласилъ на него важнейшихъ сановниковъ государства, ио они все не только не явились къ послу, но даже не предупредили, что яе придутъ; некоторые же и не извинились, и не объяснили причины своего отсутств1я. Ш. былъ очень оскорбленъ такимъ образомъ действШ русскихъ вель-можъ и пожаловался Амело. Къ тому же и его переговоры о церемониала находились почти въ безнадежномъ положении: Ш. оставаясь при прежнихъ своихъ взглядахъ, требовалъ особой ауд1енцш у царя при закрытыхъ дверяхъ и, хотя бы при ней присутствовала правительница и лицо, отвечающее отъ имени царя и принцессъ, намеревался вручить свои грамоты лично 1оанну Антоновичу. Но русское правительство, въ виду того, что министры Англш, Австрш, Пруссш и Саксонш вручили свои грамоты правительнице, отказывало Ш. въ аудген-цш у царя и затягивало переговоры. Маркизъ горячился и послалъ во Францш двухъ курьеровъ подъ рядъ съ жалобой на действ1я русскаго министерства. Въ конце февраля спещально для перего-воровъ съ Ш. былъ вызванъ изъ Кронштадта генералъ поручикъ оберъ-цере-мошймейстеръ Любрасъ, но и онъ велъ дело, затягивая его какъ можно больше, предлагая разный комбинацш, но не отступая отъ прежнихъ требовашй правительства. Видя такую безплодность переговоровъ, Ш. уведомилъ Амело объ умышленности проволочекъ въ деле ведения ихъ съ целью дотянуть дело до августа, когда царю минетъ годъ. 9/20 марта французское министерство уведомило Ш., что вследств!е оскорбления, нанесеннаго ему неявкой русскихъ сановниковъ на званый обедъ въ честь короля, и проволочекъ изъ за ауд1енцш у царя, онъ будетъ отозванъ изъ Poccin. Въ Петербурге къ Ш. относились настолько недружелюбно, что по сло-вамъ Миниха «никто не приходить къ нему и никто не приближается даже къ его дому». Финчъ ликовалъ и писалъ своему двору, что врядъ ли интересы Францш выиграютъ отъ присутствия въ Петербурге такого министра, какъ Ш. Но Ш. не былъ отозванъ. Общеевропейское брожеше заставило французское министерство удержать при русскомъ дворе лицо вполне осведомленное въ намеренiяхъ Францш относительно Ав-cTpiocKaro дома и державъ Севера. Кроме того присутствие Ш. было необходимо для совершения переворота въ Россш въ пользу в. к. Елизаветы. Амело пишетъ, что несмотря на все осложне-[ шя, соглашеше между Русскимъ дворомъ j и Ш. возможно. Посолъ долженъ идти на уступки: онъ можетъ согласиться и на секретную ауд)енщю, при которой вручить свои письма царю; после паря посетить правительницу и в- к. Елизавету. Почести принцу Брауншеейгскому