* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки
24 ШЕВЫРЕВЪ. Грецш. Какъ было па деле, такъ должно быть и въ науке» (Teopia поэзш. М. 1836. стр. 368). Шевыревъ распространишь свой выводъ на современныя ему фядософсшя эстетики, доказывая, что задачей эстетики долженъ быть всеобъемлющей опытъ и собирате. Защитой только той эстетики, которая вытекаетъ изъ историческаго изучения художестве иныхъ произведений, Шевыревъ опередилъ Белинскаго, пер-ваго периода его деятельности. Во второе полугод1е 1837/5 учебн. года Шевыревъ приступидъ къ чтешю лекщй по исторш русской словесности, приступилъ при самыхъ неблагопр!ят-ныхъ для него услов1яхъ. История русской словесности до этого времени не считалась въ числе предметовъ ушшер-ситетскаго преподавашя, трудовъ по ней не было, памятника древне-русской литературы оставались въ большинстве случаевъ не изданными, а современное направлете литературы и науки въ Рос-сш стремилось порвать связь съ стариной, относилось къ ней презрительно, выдвигало на первый планъ сощальные запросы и требовашя. Пламенный narpi-отъ, Шевыревъ вдался въ противоположную крайность—излишнее увлечете древне-русской литературой. «При со-временномъ направлении нашего пишу-щаго Mipa, говорилъ онъ въ 1838 году, HCTupia русской словесности принадлежите къ числу необходимыхъ потребностей, къ числу важнёйшихъ вопросовъ нашего учено-литературнаго Mipa. Духъ неуважения къ произведетямъ отече-ственнымъ и духъ сомнешя во всемъ томъ, что славнаго завещала намъ древность, должны же когда-либо прекратиться, и мы можемъ противодейство- ! вать ему только глубокимъ и тэрпели-вымъ нзучетемъ того, что составляетъ литературную собственность нашего народа». Приступая къ чтетю лекций по исторш русской словесности, Шевыревъ не ставилъ себе никакихъ рамокъ. «Въ1 исторш словесности отечественной все занимательно, поучительно и необходимо. Наше патрютическое участхе не поле-гаетъ границъ между великимъ и малыми. Мы даже иногда охотнее останавливаемся на какой-нибудь мелочи, не столько намъ известной, нежели на j произведены великомъ, которое съ дет- [ скнхъ летъ есть уже собственность нашей памяти». Чрезмерные патрштизмъ и религиозность Шевырева шли въ ущербъ научнымъ до сто и нет в амъ лекщй и придавали его курсамъ полемическШ характеръ. Целыо своихъ лек?,?й Шевыревъ ставилъ «содействовать разрешению перваго вопроса въ современномъ намъ образования: какъ бы породнить Poetin) древнюю съ Pocciea новой, какъ въ этахъ блестящихъ формахъ этой ноной Россш воскресить духъ ея древней жизни и вызвать все заветныя предавая нашихъ предковъ, однимъ словомъ, какъ въ современной жизни нашей и въ словесности, ея отраженш, примирить навсегда нашу чистую коренную народность съ европейскимъ образовашенъ». Характерной чертой нашей древней словесности, въ отличге отъ западныхъ, Шевыревъ указывалъ (во вступительной лекщи) то, что «мы совершенно чужды аамятниковъ языческихъ; отсюда исте-каетъ чнето-релипозный характеръ нашей древней словесности». Въ 1845 г. Шевыревъ издалъ первый томъ своей «Исторш русской словесности» (II томъ былъ вдданъ въ 1846 г., III —1858 г., IV—1860 г.), въ основу которой легли публичный лекцш Шевырева, читанныя въ 184Vs уч. году. Этотъ трудъ является ценнымъ, какъ первый опытъ систематическая, основаннаго на изучети памятниковъ, изложетя исторш древней русской литературы. Значеше этого труда обусловливалось обшпемъ положитель-ныхъ сведенш, каш я здесь сообщались, и тЬмъ толчкомъ, какой онъ далъ къ усиленно научной разработки древняго периода русской словесности. Слабой сто-! роной этого произведешя Шевырева является его излюбленные тенденшозные взгляды, которые онъ проводилъ здесь такъ же настойчиво, какъ и на лекц1яхъ, частое неуменье отделять исторический фактъ отъ народнаго предашя о факте и вытекавшее отсюда искаженное изображение древне-русской жизни; увлече-Hie гипотезами, которыя Шевыревъ плохо разграничивалъ отъ фактовъ, въ результате чего получалась, какъ несомненное, установленге генетической связи между философией Гегеля и мыслями послашя Ники-! фора къ Мономаху, между возвышешемъ [ Моенвы и личностью Даншла Заточника.