* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

ФОНВИЗИНА. 189 ??·6 лекаря, Который пусти лъ мне тот-1 часъ кровь поискуснее самого филолога».j На обратномъ пути пзъ-за границы Фон- | визнни остановилась въ Kiese. Провожав- J mis ихъ мальчикъ долго стучался у во-; ротъ гостиницы. «Наконецъ вышелъ па! крыльцо хозяиыъ и закричалъ: Кто стучится? На сей вопросъ провожавшей касъ мальчпкъ крдчалъ: «Отворяй: родня uoJ темкнна». Лишь только произнесъ онъ ciro ложь, въ ту. минуту ворота отворились и мы въехали благополучно. Тутъ почувствовали мы, что возвратились въ Россш». Подъ вльяшемъ болезни изменились, по-видимому, и суждешя Фонвизина объ оге-чеетвй. Прежде онъ находилъ, что <у насъ все лучше», ч?мъ у соседей. Теперь, перебравшись за русскую границу, онъ < возблагодари лъ внутренао Бога, что онъ вы-несъ его изъ той земля, где онъ страдалъ столько душевно ? телесно». Въ начале дневника, объясняя причини отъезда изъ Москвы, Ф. говорить: < еов^тъ в4шскаго моего медика Столя и мучительная электризация, которою меня безнолезно терзали, рЬпшлц меня помгЬшить отъЪздогъ ) въ чуайе край и избавиться Москвы, которая стала мне ненавистна, Cia ненависть такъ глубоко въ сердце ноемъ вкоренилась, что, думаю, по смерти не истребится». Конечно, эти замечания о Poccin и Mockbi выражаютъ такое же преходящее, мимолетное настроено, какъ и другая, противоположная заметка: <у касъ все лучше»... При спокойноыъ состояв1и духа Ф. говорилъ иначе. Ost, ставнлъ во-просъ: «Какъ истребить два сопротпвные ? оба вредн'Ьйппе предразсудки: первый, будто у насъ все дурно, а въ чузшхъ краяхъ все хорошо; второй, будто въ чу-ашхъ краяхъ все дурно, а у насъ все хорошо»? Осенью 1787 г. Фонвизины вернулись въ Роесж ? поселились въ Петербурге. Болезнь, несколько ослабленная загра-ничнымъ .тЬчешемъ, не оставляла однако Фонвизина. Л'Ьтомъ 1789 г. онъ езднлъ для лйчешя въ Ригу, Бальдонъ ? Мптаву. Сохранился журналъ этой по'Ьздки, представляющей, по выраженыо кн. Влземекаго, с журнал ъ страдальца и по мучешямъ, и по самымъ средствами исцелетя, которая онъ претери^валъ». Здоровье не возвращалось. По пословице, беда не приходить одна. Къ страдан!ямъ отъ болезни присоединились тревоги и хлопоты, вызывавиияся денежными затруднешямии продолжительной тяжбой съ барономъ Медемъ, неисправ-нымъ арендатороыъ вптебскаго цмёшя Фонвизина. По дЬламъ этого им'Ьнхя Де-нисъ Ив-чъ побывал ъ нъ Велоруссш въ 1792 г., незадолго до смерти. Възапискахъ Ив. Ив. Дмитриева сохранился разсказъ о сваданш его съ Фонвизинымъ по возвращены последил го изъ поездки въ витебскую губернш. Дмнтр1евъ былъ у Державина. Пр1ехалъ Ф. <Оаъ вступилъ въ кабинетъ Державина, поддерживаемый двумя молодыми офицерами, выпущенными изъ Шкловскаго кадетскаго корпуса и уехавшими съ кимъ изъ Белоруссии. Уже онъ не могъ владеть одною рукою; равно ы одна нога одеревенела: обё поражены были параличемъ; говорилъ съ крайнимъ усплгемъ и каждое слово произ-носилъ голосоагъ охриплымъ и дикиыъ, но большее глаза его быстро сверкали. Первый, брошенный на меня взглядъ прпвелъ меня въ смятеше. Разгоооръ не замешкался». Ф. говорилъ о свопхъ прежннхъ литературнихъ работахъ, а затемъ «сказалъ хозяину, что онъ привезъ еиу свою комедш: «Гофмейстеръ» (<Выборъ гувернера?»). *Хозяннъ д хозяйка изъявили же-лаше выслушать эту новость. Оаъ подалъ знакъ одному изъ своихъ вожагыхъ. Тотъ прочиталъ комед1Ю одннмъ духомъ. Въ иродолжеHie чтешя авторъ глазами, квва-шемъ головы, двпжешемъ здоровой рукн подкреплялъ силу техъ выражещй, который самому ему нравились». «Игривость ума, иродолжаетъ Дмитр^евъ, не оставляла его и при бол'Ьзнеиномъ состоянш духа». Авторъ «Недоросля» смешилъ своахъ собесе дннковъ рассказами о какомъ-то почтмейстера, который выдавалъ себя за го-рячаго поклонника Ломоносова, хотя, какъ оказалось, не читалъ ни одной изъ его одъ; 0 драматурге, который нааисалъ трагедш въ новомъ вкусе: «у всЬхъ трагедии оканчиваются добронольнымъ илп насильственным! убШстиомъ, а его героиня, или главное лице, умирастъ естественною смертно». <Мы разсталиеь съ нимъ, заканчиваем свой разсказъ Дмигр1евъ, нъ одиннадцать часовъ вечера, а на утро онъ уже былъ въ гроб'Ъ. День смерти Фонвизина 1 декабря 1792 г. Могила его на старомъ Лазаревскомъ кладбищ^ Алекса ндро-Нев-