
* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки
480 ТЕПЛЯКОВЪ. дущШ поэтъ отличался уже въ детствЬ довольно сильно развитой мечтателькостью и яркой фантазией.«Благотворная фея» мечты рано стала навещать Т., и онъ впоследствии не разъ вспоминалъ о техъ временахъ, «когда, бывало, ты мне мелькала въ златыхъ лучахъ денницы красной; когда въ лугахъ языкъ согласный певцовъ рйчныхъ иль волнъ иорскихъ ты объясняла, о фея, мн^; когда на дне речномъ к аз ала дома духовъ, рядъ стЬнъ зубчатый, чудесъ палаты изъ облаковъ... ти со мной, рука съ рукой, одна блуждала вкругъ стЬнъ сЬдыхъ — развалднъ длинаыхъ, церквей былыхъ, гробницъ старинныхъ; и рядъ людей в'Ьковъ и вн у в шихъ, и тени дней давно мелькнувшнхъ, изъ-подъ земли вставая мшястой, вились вдали чредой сребристой;—ты съ жизнью ихъ меня сдавала, съ чудесъ былыхъ покровъ срывала»... Въ уста Яерваго Странника, въ стихотво-ренш «Странники», поэтъ вдожплъ, безъ всякаго сомгЬшя, свои воспоминания о детстве·, «и родной весны цветы златые, родной зимы снега седые, разсказы няни, игры девъ, косца зннкоиаго нап'Ьвъ, зна-комыхъ пчелъ въ саду жужжанье, домаш-нихъ псовъ далешй лай, родаыхъ по-токовъ лепетанье». Въ этой мирной домашней обстановке воображенхе ребенка усердно работало. Ангелъ ноэзш, гово-рилъ Т., его «младые годы когда-то розана венчалъ; игру младенца золотую бла-гословеньемъ оживлялъ и въ сердце юноши святую ьпровъ гармошю вдыхалъ»." Изъ родительскаго дома Т. былъ отправяенъ въ Москву и определенъ въ благородный пансюнъ при Московскоиъ университете. Уже тогда онъ ппсалъ стихи. Въ 1820 г. Т. поетупилъ юнкеромъ въ ПавлоградскШ гусарскш полкъ. Тогдашняя военная среда, нъ которой пришлось вращаться Т., была культурной сферой, богатой образованными людьми; изъ нея вышли деятели тайпыхъ союзовъ двадцатыхъ годовъ и участники декабрьскаго движев1я 1825 г. Знакомство съ Западной Европой, которое вынесли офицеры изъ недавняго парижокаго похода, значительно подняло уровень ихъ уыственнаго и нравственнаго разват!я. Офицерство занииалось литературой, науками, примыкало къ тайнымъ обществами» и масонскимъ ложамъ, Эта среда была очень полезна для Т.; онъ познакомился съ взвестнымъ своей эксцентричностью, образован!емъ и умомъ П. П. Кавериными, другомъ Пушкина. Каверинъ ввелъ его въ одну масонскую ложу. Въ 1824 г. Т. оставилъ военную службу и цереЪхадъ въ Петербурга. Вращаясь тамъ среди лучшей тогдашней молодежи, Т. не могъ не быть знакомъ со многими деятелями Севернаго тайнаго общества и участниками военнаго бунта 14 декабря 1825 г. Тень нодозре-шя пала и на Т.; у него былъ произведенъ обыскъ, при которомъ были найдены предметы, обличавшие въ немъ члена масонской ложп. Т. быдъ арестованъ и по-оаженъ въ Петропавловскую крепость. Сядетг. ему припглось довольно долго. Въ стпхотворенш «Затворннкъ» онъ превосходно изобразплъ весь ужаеъ страдашй, причпняемглхъ одпночвымъ заключетемъ, когда «минуты черныя бродутъ в'Ьковъ огромны хъ колоссальней», «безумства ядъ душе грозптъ, во все мечты ея впиваясь», u только слышна «на башне крикъ ночного врана, часовъ церковных·!, дальшй бой, да крики стражей, да порой трескъ заревого б араба u а». Вь крепоотномъ ка-зематЬ Т. забол'Ьд'ь и былъ отлрашшнх иъ военный госпиталь. Но выадоровлвнщ его перевели, по Высочайшему повеленш, въ Александре-Невскую лавру на церковное нокаянхе. Здоровье его было совсемъ расшатано; въ концЬ 1826 г. онъ обратился къ императору Николаю I съ прошенхемъ 0 переводе изъ лавры и о разрешена жить въ более теплыхъ краяхъ. Тогда ему было назначено жить въ Херсоне, подъ надзороиъ полацш; туда его повезли подъ конвоемъ жандарма. Остановившись дорогой въ родной Твери, Т. ям^лъ возможность свидеться и проститься съ родными. Свое разставаше съ ними онъ изобразилъ въ стихотворенш « Изгнании къ». Въ Хор-оон'Ь его на ггервыхъ же иорахъ обокралъ его крепостной ' лакей, который былъ аро-стованъ; благодаря этому проиюлъ въ городе елухъ, что у Т. водятся деньги. Шайка грабителей ночью порвалась въ оги квартиру и ограбила его, причемъ самъ онъ былъ ранйвъ и виосяедстнш долго страдалъ отъ этой рани. Цоложеше ограбленная и изувечен на го Т. было такъ ужасно, что онъ описалъ ого въ письме къ государю. Николай Павловичъ былъ растроганъ этимъ пясьмомъ; къ тому же единственная вина Т. заключалась 1 въ его участш въ масонской доже. Госу-