* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

196 СУХОЗАНЕТЪ. занмалъ должность начальника артиллерш всей боевой apuii, но пробылъ въ ней недолго: почта въ самомъ начале похода, въ сраженш подъ Прагой, ядронъ ему оторвало ногу, всдедств1е чего онъ прину-жденъ былъ оставить театръ военныхъ jtficTBil н на некоторое время отправиться для лечен is за границу (въ Прус-ciio). Этямъ кончается первый перюдъ его службы—боевой перюдъ. По возвращении С. изъ-за границы начинается пер^одъ его административно-учебной деятельности. Назначенный въ1831 г. главноуправляющимъ арти лл е piac кимъ учи-лищемъ, онъ быстро повышается по военно-учебному ведомству, такъ что два года спустя стоить во глав? почти всехъ воен-ныхъ училвщъ: съ 28 декабря 1831 г.— председатель артилдерШскаго комитета; съ 11 января 1832 г.—двректоръ военной академш в членъ военно-учебнаго комитета; съ 5 февраля того же года—главноуправляющей гдавнымъ инженернымъ учи-лищемъ; съ 24 1юня 1833 г.—членъ воен-наго совета; оъ 4 сентября того же года— главный директоръ Пажескаго и всехъ су-хопутныхъ корпусовъ и Дворянскаго полка; съ конца того же сентября—членъ совета о военно-учебныхъ заведешяхъ. Некоторая изъ этихъ должностей впоследствш были сь него сложены, но военной академий онъ уаравлялъ более 20 леть, вплоть до 1854 г., когда она была преобразована- Въ томъ виде, какой академия имела въ царотвоваще Николая I, съ немногими достоинствами в обнльными недостатками, она была вполае детищемъ С. Она была имъ организована съ начала до конда, нмъ лично избраны все преподаватели и весь штагь, установлены главный положения ея внутреяняго быта, и даже программы нзложешя предметовъ почти до мельчайшихъ деталей разработаны имъ же. Главнымъ основашемъ, на которомъ базировался весь строи академш, была дисциплина въ духе своего времени, т. е. послушание безъ веякихъ условш— безъ возраженШ, безъ изложеюя своего ?????? ? въ репрессивныхъ случаяхъ даже безъ ояравдан1я. Эта особо понятая своеобразная дасцяплана, вообще характерная для той йпохи, въ С. нашла своего крайняго выразителя и проводника въ жизнь, н недаромъ его имя стало нарица-тедьнкшъ и доныне еще употребляется въ публицистике какъ выражензе и снм-волъ начала «не сметь свое суждение иметь». На этомъ принципе а былъ полозке нъ С- весь строй академш. Оаъ былъ ея полныкъ хозяаномъ. «Конференция,— говорить иоторнкъ академш ГлиноецкШ,— сделалась въ то время вполне безгласною; журналы ея заседанш не представляютъ ничего, что служило бы хоть намекомъ на какую-либо съ ея стороны инищативу; она только и занимается утверждетемъ списка кнвгъ, прюбретаемыхъ для академической библ10теки, да разборомъ резуль-таговь экзаненовъ. Советъ академш также всецЬло заслонялся личностью Сухозанета, который вносидъ предложена только для формы». Первый вице-директоръ академш баронъ Зедделеръ, стремивппй ся поднять значеше конфереецш и внести духъ прогресса въ преподаванш, по донесений 0. военному министру былъ отставленъ отъ должности какъ «потрясаюшдй основан1я службы и подчиненности». Жизнь въ академш напоминала военный лагерь3 до того въ ней дисциплина преобладала надъ всемъ прочимъ. При ыалейшемъ яроступ-ке офицера начальство должно было употреблять карательный меры, не принимая никааихъ объяснений, не вдаваясь въ разговоры. «Объясняться оъ ними (офицерами)! — воскликнулъ разъ С.—Да ежели я узнаю причину проступка офицера, то значить я уже делаю снясхо-гкдеше, тогда я становлюсь более отцомъ, нежели начальникомъ. Вотъ настоящей омысдъ военной дисциплины!» Нодъ проступками понимались зачастую таш явлеша, которыя не всегда ставятся въ вину ученикамъ младшаго возраста. Одо-здаше на лекццо или невнимате въ аудиторы относились уже къ разряду серьезныхъ нарушенШ, караемыхъ аре-стомъ; ходить рядомъ съ юнкеромъ запрещалось офицеру подъ угрозой двухсуточ-наго ареста; за держа Hie рукъ въ кар-манахъ шароваръ следовалъ выговоръ провинившемуся предъ собрашемъ всехъ офицеровъ и админиатрацш акадеши. О постановке научной стороны въ академш можно судить но любимымъ словамъ ея начальника, употребдяеыыиъ имъ даже въ приказахъ: «Безъ науки побеждать можно, но безъ дисциплины—никогда». Наука въ военномъ деле, по убеждённо С., есть нечто третьестепенное, «не более какъ