* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

CKABPOHCKIE. 527 чивъ такой приказ*, ? онъ Вольфенашльдъ (владФлецъ Ленневарда) отправился сам* въ Ригу и хотЬлъ тамъ принести жалобу но поводу людей, отобранных* изъ его имешя. Онъ былъ, однако, вскоре удовлетворен*. Отвезенная въ Петербургъ старушка выпросила себе, какъ мать императрицы, обезпечете на спокойную жизнь. Дети, бывппя при ней, были определены въ школу, чтобъ чему-нибудь получились. Ея сынъ и ея дочери были впоследствии основателями известныхъ еще и поныне въ Poccin и возведенныхъ въ графское достоинство фамилий Скавронскихъ, Генд-риковыхъ н Ефимовскихъ, Крестьянамъ въ Ленневарде хорошо известно, что Екатерина вышла изъ ихъ среды и они мечтают*, что мнопе изъ нихъ—родня императорской фамилш». Въ действительности, первая встреча Екатерины съ ея лифлнндской родней и последовавшая затемъ перемена въ судьбе С. происходили далеко не такъ, какъ передавала о томъ людская молва. Когда въ мае 1721 г. Екатерина находилась съ императором* въ Риге, явилась ко двору крепостная Христина Сковорощанка, показывала, что она сестра государыни, и просила допустить ее до ея величества. «Та женка была у ея величества и паки отпущена въ свой домъ», при чемъ выдано ей было 20 червонных*. Съ 1722 г., по Высочайшему повеленш, генералъ-фельдмаршал* князь Репнинъ начинаетъ наводить справки о родственникахъ государыни. Князь Репнинъ составил* себе самое неблагоприятное м at Hie о родне государыни: они «безопасно» говорят* о себе, многимъ разглашаютъ о своемъ отношенш къ государыне, наконецъ, люди «глупые и пьяные». Дело, возложенное на Репнина, было трудно и щекотливо. Приходилось арестовывать людей, ? ? и томъ еще крепостных*, не открывая господам* этихъ крепостныхъ настоящей причины ареста; приходилось постоянно следвть, чтобы розыски не производили излйшнвхъ толковъ, чтобы, наконецъ, сами С. вели себя по возможности скромно. Розыски велись очень долго: съ конца 1722 г. по январь 1726 г. Первымъ най-денъ былъ, повидимому, Карлъ Самуилович* и за крепким* карауломъ отправленъ въ Москву къ кабинетъ-секретарю Макарову. Долго разыскивали Дириха Самма-лова сына Сковароцкаго, который взятъ былъ въ пленъ во время опустошенгя Шереметевымъ Лифляшпи. Искали его и на севере и въ Малоросыи, но разыскать не могли. Въ деревне Догабенъ, весной 1723 г., нашла жену Карлуса Самуилова сына Скавронскаго, убеждали ее ехать къ мужу, указывая, «что онъ содержится во всяко мъ довольстве», но она не согласилась. Зато Кристина Семенова Скавро-щанка сама въ 1725 г. явилась къ Репнину н подала ему «уплику», где повествовала, что она сестра императрицы, что она виделась съ сестрой, что ей пожаловано было 20 червонных* и что съ тех* аоръ, живя по прежнему съ семьей въ деревне Кегему, она терпит* отъ помещика жестокое обращеше. Кристина своею болтовней доставила Репнину много безпокойствъ, и ему пришлось до получешя инструкций изъ Петербурга держать ее съ семьей подъ строгимъ надзо-ромъ. Осенью 1725 г. разыскали въ Литве а стартую сестру Крастяны—Анну, мужа ея Михаила Якимовича и детей; вся семья стремилась въ Петербургъ н просила на подъемъ денегъ. Въ Аеваре 1726 г. въ Pare собрались следующее родственники императрицы: «Крестина Сковорощанка съ мужемъ; у нихъ два сыва, 12-ти и 6-ти летъ, да две дочери 9-тя и 2-хъ летъ. Вратъ родной Крестины Сковорощанки Фридрих* Скавронск1Й съ женою Катериною; у него две падчерицы: 12-ти и 7-ми лет*. Изъ Польских* Ляфляндъ привезены: большая родная сестра Крестины Сковорощанка Анна съ мужемъ Михаилом* Якимовичемъ; у нихъ три сына 15-ти, 13-ти и 7-ми лётъ». Все эти лица, за исключешемъ жены в падчерицъ Фрнд-рвха Скавронскаго, слезно просившвхъ оставить ихъ на месте, 21 февраля отправлены были въ Петербургъ въ сопровождена сержанта Микулина. Первое время по прибытш въ Петербургъ родственника императрицы была поселены на мызе въ Стрельнё; въ столице о нихъ ходили самые неопределенные слухи. Зимой 1726 г. петербургское общество сильно интересовалось родственниками государыня, жившими въ Стрельне. Сообщали по секрету разныя подробности насчет* ихъ прошлаго, интересовались ихъ настоящимъ и опасались въ лице ихъ встретить новыхъ иремея-щиковъ, фаворитовъ. Конецъ 1726 г. и начало 1727 г. усилили опасвшя подобнаго рода. «Карлъ С. получилъ великолепный домъ въ Петербурге, разсказываетъ Гель-