* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

170 САМОЙЛОВЪ. тина»), Имшина («Самоуправцы»), Ладу шкина («Говоруны*), Басаяина-Басан-скаго («Пробный камень:»), Ростаковскаго («Ревнзоръ»), 0омы вомвча («Семеиныя тайны»), Ястребова («Ангелъ доброты»), Шмерца («Мужья одолели »), Труханскаго («Закинутыя тенета»), Балаввна («Роковой шагъ>), Берестова (сСтарое старится»), Корнилова («Трудовой хл?бъ»), Опольева («Старый барвнъ»·). Ивана Мироныча(«Лег-кая надбавка»), Говорилина, Вертяева («Слово и д1ш>»), Возницына («Чужая вина»), Мурягина, («Разрывъ») и др. Воль-шимъ также успёхомъ сопровождалось исаолнеще С. ролей въ исторически хъ пьесагь, какъ-то: Третьяк овскаго («Рус-ckifi Фаустъ»), Сусанина («Костромские леса»), Дмитр1я Самозванца («Дм. Само-званецъ» Чаева я «Бориеъ Годуковъ» Пушкина), Ивана Гроанаго («Василиса Мелентьевна» Островскаго и «Смерть 1оанна Грознаго» гр. А. К. Толстого), Во-лывскаго («Ледяной домъ») и др. Что касается иностраннаго классическая репертуара, то въ »той области С. им^лъ неодинаковый устбхъ. Такъ, исполHernie въ 1867 г. роли Фр. Моора въ «Разбойвст-кахъ» явилось цЪлымъ собьшемъ въ тописяхъ русскаго театра. Наилучшее понятие о нвотразниомъ впечатлена этой вдохновенной игры на зрителей можетъ дать следующее письмо, написанное ре-жяссеромъ немецкой труппы Толлертомъ С.: «я не уигЬю вамъ выразить своего восторга и удивлешя вашей необыкновенной игр-Ь въ »той сцен-!. Завтра мы тоже играемъ «Разбойниковъ», не приходите смотреть насъ, если не хотите, чтобы актеры отказались играть» («Русск. Ст.», 1887 г.). Зато в et роли въ шешшров-скихъ драмахъ, иснодненныя С. — короля Лира (1859 г.), Шейлока (1860 г,) и Гамлета (1863 г.), по свидетельству большинства современниковъ, вышли у него бледными и ненатуральными: его, напр., Шей-лолъ бол^е былъ похожъ ira белорусскаго еврея — мелкаго гешефтмахера, ч4мъ на ведеф&нс&аго купца; равнымъ образомъ не увенчалась усггЬхомъ попытка внести долю самостоятельности въ истолкование роли Гамлета, главною чертою котораго С. хотелъ выставить «сомнете и недостатокъ душевной воли для обязанности мстителя, налагаемой на него роковымъ Провид'Ьшемъ». Всего за время службы на казенной сцене (1834—1875 гг.) С. исполнено около 500 ролой еамаго разнообразная характера— начиная съ трагедш и кончая пу-стёишвмъ водевилемъ. Эта гибкость артиста ческихъ силъ С. была причиной того, что въ 60-хъ а 70-хъ годахъ на его ггле-чахъ, гдавнымъ образомъ, и лежалъ весь репе рту аръ драматическаго театра, благодаря чему С. пришлось стать живымъ центромъ всей труппы. Его уборная являлась сборвымъ пунктом* для всехъ участвовавшие въ данномъ спектакле арти-стовъ, епрашивающнхъ у опытеМшаго товарища советовъ и указан!й. При постановку новой пьесы С. тщательно обдумы-валъ всяк1я мелочи, относившаяся къ игр-Ь всехъ действующего дицъ, и делился своими замечавшими съ режиссеромъ, вследствие чего постановка пьесы съ его участие мъ всегда выгодно отличалась старательной отделкой деталей. Отъ природы С. былъ весьма щедро наделенъ теми внешними ресурсами въ отношении роста, наружности и голоса, которые состав ля ютъ необходимое ycaoBie успеха на сцен'Ь, Устряловъ, позна-комивнився съ С. въ эпоху расцвета его таланта, такъ описываетъ наружность артиста: «статный, стройный, съ вьющимися волосами, въ которыхъ лишь и о местамъ серебрилась седина, съ черными, сверкающими глазами, онъ иоходилъ скорее на мо л ода го человека, нежели на с ол ид наго мужаэ. Въ особеаяости мастерски вдад^лъ С. своимъ чуднымъ голоеомъ, отличавшимся чрезвычайнымъ богатство мъ я тонкостью модуляцш, которому С. обязанъ значительной долей пожатыхъ имъ лав-ровъ. «У него были—дишетъ очевидецъ— удивительныя задушевный нотки въ голосе, которыми оаъ зрителей хваталъ за сердце. Сила, интенсивность, такъ сказать, аго игры достигала порою недосягаемой высоты, помимо плохаго текста пьесы. У него была одна изъ наиболее излюблен-яыхъ имъ "пьееъ «СтапщонныЙ смотритель», нлохенькая трехактная мелодрама, неределанпяя изъ повести Пушкина, И что же? Онъ совершалъ съ ней просто чудеса. Театръ поголовно плакалъ по второмъ и третьем* акт!) слезами глубокаго сочуяств!я къ убитому торемъ несчастному старику». Что касается внутреннихъ качестиъ игры С., то въ &томъ отношении на первый нлавъ должна быть выдвинута отмеченная современниками «способность полнаго bo-площешя вть себе. изображаемой личности, воилощен1Я, доходящаго до того, что зри-