* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

808 РЯЗ АНЦЕВЪ. шенно неирахотливаго. Главное же было то, что Рязанцевъ, наконецъ, могъ свободно издохнуть, сознавая, что отныне для него открывается желанное поприще. Однако, на императорский сцене ему снопа предстояли обычаыя Tepaia; надо было мириться съ такъ называемыми выходными ролями. Все это показываетъ, какъ много времени взяла у Рязанцева подготовительная ступень къ артистической карьере, и какъ мало недолгая жизнь отвела ему простора для самостоятельная служешя музамъ. Bio-графъ находить хорошую сторону и мъ этихъ мытарствахъ— въ томъ, что, „благодаря вы_ ходнымъ роляыъ", Рязанцевъ выучился ходить ио сцене, понимая это выражение нъ буквальною· смысл^, такъ какъ при покатости рампы 9Т0 нредставллетъ немалыя трудности. Нельзя, однако, не согласиться, чти подобное еоображеше едва-.аи можетъ иметь большую цену, когда речь идетъ объ артисте еъ положительными дароиа-шемъ; надо полагать, что такое приобретете было слишкоиъ ничтожно дли Рязанцева и затрата на него около года нреме в и была д.!я пего прискорбной и непроизводительной ноте ре и времени,—настолько это было ниже артистаческихъ средствъ хотя и неонытыаго, но чрезвычайно сно-собнаго молод ого артиста. Наконецъ, когда Рязанцеву однажды дана была роль вестника въ пьегЬ „Густавъ Ваза11, где онъ долженъ былъ произнести всего три слова: „датсК1е драгуны приближаются! онъ сум'Ьлъ такъ сказать это восклицате, что весь театръ обратилъ на него внимание и проводилъ его дружными рукоплесканиями. Тутъ уже Рязанцеву удалось, наконецъ, пробить себ& дорогу. Хотя и после этого ему снова пришлось еще, по выражению 6io-графа, „долго отдыхать на лаврахъ", но все же онъ была» зимйченъ и могъ надеяться на дальнейшие успехи: такъ трудно было отвоевать себе артисту достойное м^сто въ трушгЬ Малаги театра. Рязанцевъ еще выступилъ однажды съ немалымъ ycnixoM'b роли Тара бара въ опере „Русалка" (въ те времена не было такого етрогаго раа''Ёлешя, какъ теперь, между артистами оперными и драматическими, а Рязанцевъ обладалъ также хорошимъ го-лоеомъ и могъ пользоваться успехами и въ опере). И все-таки ему снова приходилось некоторое время заниматься преимущественно обучемемъ людей его прежняго круга, купцовъ и сидельцевъ, танцоваль-н<1>ту искусству, а въ театре ждать „у моря погоды". Возможно, что ему снова пришлось бы до ? го напрасно мечтать о томъ, чтобы, наконецъ, ему дана была возможность проявить талантъ и чтобы ему дали ходъ, но его снова выручилъ счастливый случай. Въ 1823 г. въ Москву иргЬхала на гастроли оперная певица Сан д у нова. Она выбрала для перваго спектакля онеру „Cosa Вага"; но ей недоставало артиста на роль Тита. Она сама отпранилась въ театральную школу, испытывала тамъ голоса воспитан-киковъ и осталась видимо недовольна, пока наконецъ разборчивая артистка не обратилась къ Рязанцеву, котораго она перебила на нервыхъ же нотахъ, оказан-},: „Вотх мой Титъ: лучшаго мне не надобно". И здесь уже, не шгЬя протекции, столь всевластной въ театральиомъ MIpe, Рязанцевъ могъ заявить себя во иеемъ блеске; долгое ожидание было вознаграждено самымъ несои-иеннымъ усп'1'.хомъ. После этого его положение было обезпечено; оставалось кончит!, курсъ ??> Театральной школе, что имело место ль г. 'кгЬмъ Рязанцепч. про- былъ на Московской ецене около пяти л-Ьтъ, и хотя недостаток, носпиташя и постоянное пребывание въ низменной среде наложили на него невыгодный отнечатокъ, сд'Ь-лавъ изъ него артиста, имевшаго недостаточное пошше о значении cnoei'o нризвашя, мало работав шаг о и притомъ и ре да и ш аго ся позорному пороку пьянства, но при его несомненно крупномъ даровании слава его постоянно росла, и онъ завоевалъ себе симпатии публики, который особенно обнаружились, когда ему было предложено перейти на Петербургскую сцепу,—»то значило уже, что его дарован]е было вполне оценено и что Петербургская Дирекщя желала привлечь его въ сноео тругшу, Въ Москве Рязанцевъ долженъ былъ дослужить обязательный срокъ службы за обучение иъ Театральной гаколё, после чего онъ решился перейти пъ Петербурга, где тогда были сосредоточены почти все луч-нпя силы русской сцены. Тамъ же находился горячо иолюбишшй его и оценшянш его дарован ie артисть Сосницшй, отноше-Н1я которая къ Рлзлнцеиу носили какой-то трогательный озчючатокъ. Московская публика съ сожалешемъ должна была уступить своего любимца Петербургу. Въ конце февраля 1828 г. мы видииъ