* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки
598 РУНИЧЪ. доиущевныхъ въ нротоколахъ. Р. зашелъ такъ далеко, что находилъ нужнымъ ? под-суд ? иыхъ профессоровъ привестъ съ жандармами, поставить въ собранш аналоя и заставить ихъ, при обнаженныхъ сабляхъ, „писать ответы такъ, какъ то делается въ Уголовной Палат-fe, или даже прямо отослать ихъ въ Уголовную Палату". Вследствие донесешл Руиича Главное Правлеше Учшшщъ постановило: 1, печатные курсы всехъ четырехъ обвяняеыыхъ профессоровъ изъять изъ обращен? я ? 2. такъ какъ Раупахъ, Герыанъ и Арсеньевъ требовали суда надъ собою „коипетентаыхъ" лицъ, то преда?ь ихъ суду уголовнымъ порядкомъ. Министръ Народ наго ПроссЬ-щешя князь Голицынъ виесъ все дело о профессорахъ въ Комитета Министровъ, нри чемъ полагалъ: Германа ? Pay ? axa выслать изъ Poccin; Галича оставить при Университет^, но въ другой должности; Арееньеву запретить преподавание въ учеб-ныхъ з;!ведеп1яхъ какого бы то на было ведомства, иредоставивъ другой родъ служ-бы; Рунича утвердить Попечителей и наградить за открыт/в (подлинное выражение кпязн Голицына). Комитета Министровъ единогласно проз па лъ вреднымъ учете четырехъ обвнняемыхъ профессоровъ (на основанш выиисскъ пзъ ихъ лекцш), но отно-сительио самихъ профессоровъ были высказаны различны« мнешя. Что касается утвержден iii Рунича Попечителе мъ, Комитета допускалъ это отнюдь не въ виде награды, потому что Р., открывши въ Университете вредное учете, исполнить только свою обязанность. Была избрана особая комисшя И8Ъ трехъ членовъ Комитета Министровъ для разсмотрешя этого дела. Собиралась ли комисс1я,—неизвестно; а при новомъ Императоре Николай Павловиче, въ феврале 1827 г., последовало Высочайшее поведете считать дело оконченпымъ. Въ IS2I г., тотчасъ но исключен»! изъ Университета адъюнкгъ - профессора Арсеньева, ВеликИт Князь Николай Павяо-вичъ принялъ его въ преподаватели Глав-наго Инженерпаго Училища. Всд-Ьдъ за Раупахомъ, Герма ном ъ и Арсеньевымъ еще несколько профессоровъ покинули Петербургски* Университета и тоже получили места препода иагел ей въ учеб ныхъ заведеюяхъ, не подведомствен ныхъ Министру Народнаго Просвещетя. Протоиерей Павскш, къ которому Р. сначала очень благоволплъ, долженъ былъ прекратить въ Петербургскомъ Университете чтете лек-цш по „исто ? in постепенная развит релппозныхъ пдей въ человеческозгь обществе", такъ какъ Р. пашелъ ихъ зловредными. Вместо этого курса, Р. вметглъ ему въ обязанность читать студентамъ Университета церковную исторш о о руководству, изданному для дтхоеныхъ у чили щъ, и „объяснение св. ПнсанЬг1 "нрн иособш книги, составленной Мнтроиолп-томъ Аывросдемъ. Увольнение Арсеньева и добровольный выходъ нзъ Университета другихъ профессоровъ заставили, однако, р. пережить весьма непр!ягную минуту. Получивъ Владимирскую звезду (3-го февраля 1S2-1 г.), ояъ долженъ былъ, по обычаю, принятому при Дворе, представиться и благодарить старшаго пзъ Велпкихъ Князей (сслед-CTBie чаетаго отсутств1я пзъ Петербурга Александра I). Доложили о Р. Великому Князю Николаю Павловичу. Выйдя въ ziaffb и не давъ Р. вымолвить пи слова, Ведпкш Князь Николай Павловичъ началъ благодарить его отъ себя, отъ матери и отъ брата Михаила Павловича за Арсеньева и за другихъ профессоровъ, уволснныхъ изъ Университета, которыхъ они съ радостью ирюбрелн въ свои учебный заве-дешя. „Сделайте одолжеше, намъ очень нужны таще люди,—пожалуйста, выгоняйте ихъ побольше изъ Университета, у насъ для всЬхъ найдутся места". Не менее интересный случай ироизо-шелъ съ Вас. Тиыое. Плаксинымъ: онъ, во время разгрома Петербургскаго Университета въ 1821 г., въ чисгЬ другихъ студентовъ, былъ исключеоъ изъ него безъ сеякихъ правъ, по неблагонадежности; но въ 1823 г. последовало разъяснеше, что „студента Ваашй Плаксппъ неблагонаде-женъ только къ учительскому делу и можетъ быть принята въ государственную службу", почему и былъ определенъ еъ Департамента Народнаго Просвещения канце.!Шр11Стомъ;затеыъ, съ 1S2G по ISG6 г., т.-е. въ течете сорока лета, онъ былъ учителемъ во многихъ учебныхъ заведе-шяхъ Петербурга. Въ 1829 г. Императоръ Николай Насловичъ носетилъ однажды офицерскш классъ Морского Корпуса и остался, повидимому, очень доволенъ лек-щей по исторш Русской литературы Плаксива. Нробывъ на лекцш довольно долго,