* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

РОСТОПЧИНА. 223 наго, грустно-святогок. Намека да неудачно сложившуюся семейную жизнь сквозятъ въ т4хъ стнхахъ, где она говорить о за-поздаломъ счастье, разрыве, поздней встрече; напримйръ, въ пьесе „На прощанье": „Межъ нами такъ много созвучШ! Сочувствий ласъ цепь обвила, и та же мечта васъ въ Mipъ лучппй, въ М1ръ грезъ и чудесъ унесла. Въ поэзш, въ музыке оба мы ищемъ отрады живой, душой близнецы мы... Ахъ, что бы намъ встретиться раньше съ тобой!.. Прощай! Роковая разлука настала... О, сердце мое!.. Поплатимся долгою мукой за краткое счастье свое!" Но ?—на не ищетъ сожаления и сочувствгя, она для этого слишкомъ горда: „бушуй s волнуйся, глубокое море, в ревомъ серди-тыыъ грозу оглушай! О, б^диое сердце, тебя гложетъ горе, но гордой улыбкой судьбе отвечай"! Счастье и утешение Р. находитъ только въ царстве аысли: „все, что въ лучше дни утешало меня, все прошло съ мимолетностью сна... Мне осталась верна только дума моя, только дума моя спасена". Одинъ изъ недостатковъ Р., чаще всего нарушающей гармонш ея поэз1и, — холодное, разсудочное резонерство, иногда слишкояъ сильно разрастающееся; вдобавокъ, резонерство это ведетъ къ обыкновенному кодексу „житейской морали", которую Р. чтила, какъ святыню. Это свойство поэзш Р. отметюгъ Белинскш, t въ „Отечественныхъ Запискахъ", въ евоей рецензии на „Стихотворения" Р. „Отличите льныя ч ерш музы графи н и Ростопчиной",—говорить знаменитый критивъ,— Ярефлекс1я и светскость. Это муза раз-суждающая и светская... Несмотря на все уважеше къ музе графини Ростопчиной, мы ве можемъ де заметить, что разеуждеше охлаждаетъ даже мужескую б мужественную поэзпо и придаетъ ей какой-то однообразный и прозаичестй колоритъ. Правда, этого нельзя безусловно отнести къ прекрас-нымъ медитацтямъ графини Ростопчиной, но все-таки нельзя не сказать, чтобы ея сгихотворетя не выиграли больше въ поэзш, если-бъ захотели оставаться поэтическими откроветями Mipa женственной души, мелодиями мистикп женственнаго сердца: тогда они были бы и любопытнее для остальной половины человечеекаго рода, Б огъ знаетъ почему присвоившей себе право суда и награды... Исключительное служеше »богу салоновъ" также не совсемъ выгодно. Наши салоны—слишкомъ сухая и безплодная почва для поэзш. Правда, они даже и зимой дышать аро-матоыъ, но этотъ ароматъ искусственный, возросшей на почвё горшаовъ. а не на раздолье плодотворной земли, улыбающейся ясному небу. Балъ, составляющей источникъ вдохновений графини Ростопчиной, конечно, ¦ образуетъ собой обаятельный гпръ даже и у насъ,—не только тамъ, где царить образецъ, съ котораго онъ довольно точно скопированъ; но балъ у насъ—заморское pacTeEIe, много пострадавшее при перевозке, помятое, вялое, бледное. Йоэз1я— женщина: она не любитъ показываться каждый день въ одномъ убор?; напротивъ, она важдый часъ любвтъ являться новою: всегда быть разнообразною—это жизнь ея... Между темъ поэзия графини Ростопчиной, такъ сказать, прикована къ балу: даже встр4ча и знакомство съ Пушкинымъ, какъ совершившаяся на бале, суть собственно описавie бала, которое более бы шло къ письму или статье съ прозе, чемъ съ рне-мами. Муза графини Ростопчиной не чужда поэтическйхъ вдохновешй, дышащихъ не однимъ умомъ, но и глубоки мъ чувсгвоиъ. Правда, это чувство ни въ одномъ стк-хотвореши не выказалось полно, но более сверкаетъ въ отрывкакъ л чаетностяхъ. зато эти отрывки и частности ознаменованы печатью истинной поэзш... Даже и въ рефлежтированныхъ етихогворетяхъ графини Ростопчиной встречаются места, ознаменованная думою и чулствомъ... Ташя думы и чувства доказываюсь, что талантъ графини Ростопчиной могъ бы найти более обширную и более достойную себя сферу, чемъ салонъ, и что стихи, подобные слё-дующимъ, выражаютъ только без сознательность, несправедливую какъ къ своему собственному, такъ и вообще къ высокому назначений женщины". (Здесь критикъ вы-писываетъ четверостиппе, оканчивающееся словами: „Я только женщина, гордиться темъ готова... Я балъ люблю, отдайте балы мне!"...). Еще раньше Белвпсшй хвалилъ въ своихъ реценз1яхъ „прекрасные, полные души и чувства стихи-" Ростопчиной; объ одномъ отрывке, изъ поэмы „Существенность и вдохновеше, или жизнь девушки", Белинскш въ восторге пиеалъ, что оиъ „поражает* удивлешемъ". Отзывъ Белин-скаго о ея „Стихотворешяхъ", отзывъ сочувственный и справедливый, заключалъ