* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

s?o РАДЕНЪ. жев!емъ и сочувствие мъ, привлекать къ крупнымъ иожертвовашямъ ва добрыя д-Ь-ла богатыхъ людей, при чемъ вносила свою долю личнаго труда. Когда она устроила при Медико-Хирургической Академш дешевую столовую для студентовъ, то такъ предалась этому дёлу, что сама дежурила въ столовой. По утраыъ она принимала у себя иногда совершенно яезнакомыхъ людей, приходившихъ къ ней за помощью и за поддержкой, и никого не отпускала безъ добраго совета или безъ слова ободрешя. Къ этому времени относится ариближеше баронессы Р. къ Императрице Марш Александровне, которая оказывала ей полное ??????? и сделала ее камеръ-фрейлиной своего Двора. Въ течеше Турецкой войны 1877—78 гг. Эдита веодоровна заботилась объ устройстве савитарныхъ отрядовъ, привлекала въ рукодельныя и въ склады Краснаго Креста людей высшаго Петербургекаго общества, распоряжалась отправкой вещей и припасовъ для раненыхъ. Она собственноручно написала отчетъ общества Краснаго Креста за время войны и была пожалована въ кавалерственныя дамы ордена св. Екатерины за руководительство петербургскими его учреждешями. После кончивы принца Петра Георпе-вича Ольденбургскаго (ум. 2-го мая 1881 г.), баронесса Р. была назначена помощницей Императрицы Марш Оеодоровяы въ заве-дыванш всеми многочисленными женскими учебными заведениями и благотворительными учреждешями, непосредственно подчиненными Императрице. Эдита беодоровна, какъ уже было упомянуто выше, получила прекрасное обра-зоваше; она въ совершенстве владела не-мецкимъ, Французскимъ и русскимъ языками и вела обширную переписку, преимущественно на Французскомъ языке, съ разными выдающимися политическими, общественными, научными и литературными деятелями. Изъ этой переписки, сколько намъ известно, изданы лишь яекоторыя письма Э. ?. Раденъ къ Ю. ?. Самарину и К. Д. Кавелину. Переписка съ Самаринымъ издана отдельной книгой въ Москве въ 1893 г., а переписка съ Кавелинымъ помещена въ «Русской Мысли» 189S—1900 гг. О переписке съ Самаринымъ К. П. По-бедоносцевъ говорить: «Эти две души, равно благородныя и возвышенныя, могли понять и оценить другъ друга. У обоихъ былъ умъ, воспитанный глубиною мысли, миогостороннимъ образовашемъ, близкимъ обращешемъ съ знаменитостями русскаго и европейскаго общества, у обоихъ горело въ душе чувство правды и стремление къ правде въ духе и въ жизни. Оба,—хотя не съ одной точки зрешя, проникнуты были горячимъ чувствомъ любви къ русскому отечеству и негодования вротиву всякой лжи и неправды. Но у Эдиты Раденъ это чувство раздвоилось, осложняясь любовью къ особенной ея Балтийской родине, откуда приняла она первыя* свои огцущешя и первыя мысли умственной культуры, откуда вынесла предатя цедаго ряда поко-л ЬнШ. На этой почве невозможно было ей избежать столкновенш съ мыслью Самарина — автора «Рижсхихъ писемъ», издателя «Окраинъ Россш», но дружба, основанная на взаимномъ уваженш, исполненная неизменной искренности въ мысля ? въ слове, — выдержала и это испытание...; до самой кончины его отношешя ихъ оставались неизменными, и сохранившаяся после обоихъ перевиска останется навсегда памятнакомъ дружественной борьбы креп-каго, глубокаго мужского ума, проникну-таго сознашеиъ правоты своей, съ глубокою женскою душой, вооруженною всей горячностью чувства, ищущаго правды въ человеческихъ отвошее1яхъ». Къ Кавелину, по словамъ профессора Д. А. Корсакова, Эдиту веодоровву «привлекали его талантливый а живой умъ, его чуткое ко всему благородному сердце, честность и правдивость его натуры; те же душевныя качества пленяли и его въ баронессе Раденъ. Но въ области воззренШ, въ убеждешяхъ релипозныхъ, политическихъ, общественныхъ они не сходились, и Кавелинъ имелъ полное враво, въ одномъ изъ своихъ писемъ, сказать ей: «...И съ вами, Эдита веодоровна, если пересчитать по пальцамъ, — немало найдется предмета въ, въ которыхъ мы совершенно расходимся». Эдита веодоровна отличалась замечательной терпимостью къ такимъ ве~ ровашямъ и убежденхямъ, которыя она не разделяла,—лишь бы они были искренни. Въ одномъ изъ писемъ къ Кавелину она между прочимъ говоритъ: «У меня самое широкое воззреше на веру. Сохраняя по возможности непоколебимой свою собственную веру, я братски приветствую все то,