* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

ПУШКИНЪ. 257 ему издавать не разрешили и вакантная после Карамзина места «исторюграФа» не предоставили, но 'приняли на службу съ 5000 р. жалованья сверхштатные чинов-никомъ въ Государственную Коллегш Ино-странныхъ Дёлъ. Какъ и раньше, такъ и въ этомъ году, стихотворные грехи его юности время отъ времени давали себя чувствовать. Одинъ изъ вожаковъ польскаго возстан1я, Леле-вель, въ одной изъ своихъ возбуждаю-щихъ рЪчей, превознесъ Пушкина за его оппозищонныя настроешя. Эта похвала была для поэта совершенно не кстати, и онъ поспешилъ высказаться публично по поводу польскаго движения: имъ написаны были стихотворения «Клеветникамъ Россш» и «Бородинская Годовщина», въ которыхъ онъ становится на правительственную точку зр-йшя. Эти стихотворен!я, вместе съ «Стансами» (1826 г.), явно свидетельствуют^ что если «Стансы» говорятъ лишь о минутномъ увлечет и поэта личностью Императора, то эти два стихотворе-шя—уже несомненная исповедь новой политической веры поэта: онъ решительно перешелъ на сторону правительства и не считалъ нужнымъ этого скрывать передъ русской публикой. Въ это время Пушкинъ сд^лалъ попытку отделаться отъ опеки державнаго цензора, но. она не удалась. Пушкинъ писалъ Бенкендорфу: «Въ 1829 году Ваше Высокопревосходительство изволили мне сообщить, что Государю Императору угодно было впредь положиться на меня въ изда-ши моихъ сочинешй. Высочайшая доверенность налагаетъ на меня обязанность быть и самому себе строжайшимъ цензо-ромъ, и после того было бы для меня нескромностью вновь подвергать мои сочинения собственному разсмотренж Его Императорская Величества». На это письмо отъ графа Бенкендорфа последовалъ ответь. «Для меня всегда приятно быть съ Вами въ сношешяхъ по предмету Вашихъ сочинешй, и потому я прошу Васъ всякШ разъ, когда будете иметь въ томъ надобность, обращаться ко мне со всею искренностью. Вм-Ьсте съ симъ, считаю необходи-мымъ заметить Вамъ, что сколь ни удосто-веренъ Государь Императоръ въ чистоте Вашихъ намерен1й и правилъ но, со всемъ темъ, однако, мнй неизвестно, чтобы Его Величество разрешилъ Вамъ все Ваши сочинешя печатать подъ одною Вашею только ответственностью. Упоминаемое въ письме Вашемъ сообщеше мое къ Вамъ 1829 года относилось къ одной лишь тра-гедш Вашей подъ назватемъ «Годуновъ», а потому Вамъ надлежитъ по прежнему испрашивать всяк1й разъ Высочайшее Его Величества соизволенде на напечатайте Вашихъ сочинешй» (19-го октября 1831 г.). Въ 20-хъ числахъ октября Пушкинъ съ женою переехалъ въ Петербургъ и за-жилъ широкой светской жизнью. Если дорого обошлось ему первое обзаведете, то теперь еще чувствительнее сказалась та жизнь, въ которую онъ втянулъ жену. Безъ преувеличешя можно сказать, что небогатая Гончарова, только что начавшая появляться въ московскихъ гости-ныхъ,—женщина холодная, равнодушная и «безтемпераментная», по выраженш Пушкина,—могла и не стремиться къ раз-сеянной све-гской жизни, но самъ Пушкинъ, влюбивппйся со всемъ пыломъ своей страстной натуры, былъ челов-Ькомъ слиш-комъ тщеславнымъ, чтобы не вывозить своей красавицы-жены въ светъ. Вероятно, на первыхъ порахъ она и не предъявляла ему никакихъ требовашй насчетъ ко-стюмовъ я обстановокъ,—поэтъ самъ шелъ на то, чтобы окружить ее баловствомъ, пок-лонешемъ,—однимъ словомъ—вймъ темъ, что для нея могло казаться «счастьемъ». Онъ великодушно бралъ на себя всю черновую работу въ этомъ созидаши ореола для своей жены. Наемъ квартиры, столкновения съ хозяевами, экипажи, возня съ прислугой и проч1Я мелочныя домашняя дрязги целикомъ лежали на его обязанности. И комиченъ, и жалокъ былъ поэтъ нашъ въ новой и столь несвойственной ему роли домовитаго хозяина. Начались балы, выезды, npieMbi. Наталья Николаевна сразу заняла въ светб почетное место. Государь, а за нимъ и вся знать ласково и радушно встретили появлеше красавицы. Приглашешямъ не было конца, и Пушкинъ долженъ былъ повсюду сопровождать жену. Онъ не только тЬагалъ ее нарядами и роскошью, а гЁшиль и себя, и въ то же время, изъ самолюбия и тщеслав1я, не хо-тёлъ, чтобы она уступала въ чемъ-нибудь своимъ ведикосветскимъ соперницаиъ. Не мудрено, что долги его росли и грозили полнымъ разорешемъ. Ради устройства своихъ делъ, онъ 6-го декабря убхалъ въ 17