* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

208 ПУШКИНЪ. иыхъ его глазахъ. По поводу «Руслана и Людмилы» онъ писалъ Вяземскому: «Племя е-никъ почти кончилъ свою поэму, и я на-дняхъ два раза слушалъ ее—пора въ печать. Я надеюсь отъ печати и другой пользы, лично для него: увид-Ёвъ себя въ числе напечатайыхъ и, следовательно, уважаемыхъ авторовъ, онъ и самъ станетъ уважать себя и несколько остепенится. Теперь его знаютъ только по мелкамъ стихамъ и крудньшъ шадостямъ». Между тбмъ, поэтъ и самъ втягивался въ литературные интересы эпоха; но если съ «яр· замасцами Пушкинъ былъ соединенъ тесными дружескими узами, то онъ охотно зявязывалъ сношен1я, заводилъ знакомства съ уважаемыми людьми другихъ уб1ж-дешй. Такъ, очень оригинально познакомился онъ съ П. А. Катенивымъ, за кото-рымъ упрочилась слава критика, вооружен-наго тонкимъ знав1емъ теорш словесности. ^Пушкинъ просто пришелъ въ 1818 г. къ Катенину, разсказываетъ г.Анневковъ, «и, подавая ему трость свою, еказалъ: «Я иришегь къ вамъ, какъ Дюгенъ къ Ан-тисеену: побей — но выучи!» — «Ученаго учить, портить!» отвечалъ Катенвнъ. Ихъ пр1ятельск1я отношев1я, по словамъ Пушкина, основывались «не на одинаковомъ образе мыслей, но на любви къ одинако-вьшъ заняиямъ». Это инстинктивное влечеше къ темъ людямъ, которые съ любовью и соззашемъ относились къ поэзш и другимъ искусствамъ, сблизило Пушкина съ Крыловымъ, Грибоедовымъ (въ 1817 г.), Оленинымъ, ?. Гливкою (1817 г.) и др. Конечно, «общество этлхъ почтенеыхъ людей имело сильное и благотворное вл^яше на Пушкина»: съ одной стороны, оно отвлекало его отъ бурной жизни, давало серьезное направ-ieme его мыслянъ, а съ другой стороны, въ беседе этихъ людей Пушкинъ омелъ возможность пополнять пробелы своего аервоначальнаго образова-шя, недостаточность котораго не замедлила обнаружиться. Kposrb того, столкновение съ людьми другихъ поэтическихъ верованШ, ч'бмъ арзамаецы, было также очень благогворнымъ для Пушкина: оно поддерживало независимость его теорети-ческвхъ уб^ждевШ. И раньше Пушкинъ никогда не примыкалъ къ одной какой-нибудь литературной партии; даже въ ли-цейскихъ стихотворенхяхъ онъ создалъ стихи различнаго направления; теперь, благ годаря знакомству съ людьми разнообраз-ныхъ литературныхъ толковъ, прирожденная его духу независимость вкуса подкреплена была этой разносторонностью уб'Ьждевш. Популярность Пушкина росла: такъ, 25-го шля 1818 г. 19-тп-летшЙ юноша выбранъ былъ въ члены Вольнаго Общества любителей словесности. Несомненно, къ этому времени относятся первыя мысли Пушкина о классицизме и романтизме, о значенш поэзш и вообще литературы. Вероятно, эти вопросы его интересовали, если онъ, не удовольствовавшись своими «арзамасцами», пошехь «учиться» къ Катенину. О своихъ серьезныхъ занятзяхъ самъ Пушкинъ говорить неразъ; любопытно, что почти всегда эти занятая въ его представлении связывались съ «деревней». Тамъ онъ спасался «отъ еуеты столицы праздной, отъ вредной сплетницы-молвы, отъ скуки, столь разнообразной»... Деревня его дарила досугомъ, давала возможность сосредоточиться, — онъ съ радостью менялъ «резиденщю царей на мирный шумъ дубравъ, на тишину полей, на праздность вольную, подругу размышленья». Зд?сь онъ, «отъ суетныхъ оковъ освобожденный», учился «въ истин-Б блаженство находить»; здесь онъ занимался самообразовашемъ, вопрошая «оракуловъ в'Ьковъ». Въ «уединеньи величавомъ» слы-шн-Ье былъ ему ихъ «отрадный гласъ»: въ немъ рождался «жаръ» къ трудамъ, творчесыя думы зрйли въ его «душевной глубине». И не только въ этомъ стихотворении говорить онъ о деревн-fc и ея значении... «Вышедъ изъ Лицея, я тотчасъ почти уехалъ въ псковскую деревню моей матери. Помню, какъ обрадовался сельской жизни, русской бане, клубник^ и пр.. Но все это нравилось мне недолго. Я любилъ и до ньш"Ё люблю шумъ и толпу». Характерно, что затбмъ, после шума и городской суеты, его всегда тянуло въ деревню; тогда онъ самъ говорилъ себе, что «рождевъ для жизни мирной, для деревенской тишины»—и, действительно, счастливейпие дни его жизни были те, что проведены въ деревне. Для понимашя Пушкина очень важно уяснить его отношения къ женщинамъ, которыя, судя по его словамъ, играли видную роль въего жизни, особенно въ этотъ перюдъ. Онъ самъ признавался, чио «въ