* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

186 ПУШКИНЪ. Корфу казался «съ достаточными образо-вая^емъ». «Пушкинъ 6-го числа (ноября 1812 г.) въ еуждетй сяоеиъ объ урокахъ сказахь: признаюсь, что логики я право не понимаю, да и мнопс, даже луч-mie меня, о вой не знаютъ, потому что логичешя селогизмъ (sic) весьма для него невнятны, 18-го числа весьма оскорбительно шуты-ь съ Мясоедомъ (sic) на щотъ 4 Департамента, зная, что его отецъ тамъ служить, произнося какхя-то стихи, коихъ май повторить не хотЬлъ, ори ув^щеванж же, зделалъ слабое признания, а раскаянья не видно было. 18-го толкалъ Пущина и Мясоёдова, повторяя имъ слова: что если они будутъ жаловаться, то сами останутся виноватыми (sic), ?бо я, говорить, выверг?тся умею». 20. Въ классй Рисозальномъ называлъ Г. Горчакова вольной польской дамой. 21. За обедомъ вдругъ началъ громко го в орать, что Вольховшй Г. Ивспектора боится и видно оттого, что боится аотеряеть доброе свое имя: а мы говорить, шалуны, его увещевашемъ смеемся. После началъ ес-числять съ присовокупившемся (sic) къ сему Г. Корсаковымъ зделанныя Г. Инспектор. родателяыъ некоторыхъ товарищей обиды, а после обеда и другихъ къ составлеа1'ю клеветы на Г. Инспектора подстреквулъ. Вообще Г. Пушкинъ велъ себя всЬ следующее дни весьма см'Ь.ю и в^трейно. 23-го. Когда я у Г. Дельввга въ классе Г. Профессора Гауеншильда отнимала бранное на Г. Инспектора сочинеше, въ то время Г. Пущконъ (sic) съ непристойною вспыльчивостью, говорить мне громко: «какъ вы смеете брать наши бумага—стадо быть и письма наши язь ящика будете брать». Прасутств1е Г. профессора вероятно удержало его отъ худ-rn аго еще поступка, ибо приметенъ былъ гяевъ его. Б0-го числа къ вечеру Г. Ко-шанекоыу изъяснялъ каюе-то дела С.-Пе-, тербурпжихъ модныхъ Французскихъ ла- , вокъ, кои называются Маршавдъ дю-Модъ, я не слыхалъ самъ сего разговора, а только пришелъ въ то время когда Г\ Кошан-скШ еказалъ ему: я повыше васъ, в право не выдумаю такого вздора да и врядли кому оной оридетъ въ голову. Спрашивалъ я другихъ воейитанниковъ, но никто не могъ мне его разговоръ повторить по скромности видно». Въ этой записи все характерно отъ начала до конца: и пол- ная безпомошдость по отношешю къ юноше-поэту одного изъ «лучшихъ» воспитателей, который даже во признашю бар. Корфя отличался «гбольшимъ даромъ слова и убеждешя», и необузданность 13-тв лйтнаго мальчика, вссыльчнваго и заносчив аго, готоваго вслухъ задирать нелюбимое начальство и, въ порыве смЬш-ливаго насгроешя, ало и обидно шутить не только надъ товарищами, но и надъ ихъ родителями. До какой степени различно было отношеше воспитателей къ про-ступк&мъ лицеистовъ, видно изъ сопоетавле-шя этой записи съ записью надзирателя Фролова. Онъ поймалъ (5-го сентября 1814 г.) Маляновскаго, Пущина и Пушкиаа, когда они, запасшись капяткомъ, ыелкимъ саха-ромъ, сырыми яйцами и ромомъ, «изъ резвости и д'Ьтскаго любопытства составляли напвтокъ подъ назван 1емъ гогель-могель, который уже начинали пробовать», За эту «резвость и детское любопытство» юные преступники занесены быливъ особую книгу, сделались известны министру, вызвали его неодобреше и ориказате наказать виновныхъ (22-го сеентября); надзирателей Фроловымъ они были наказаны «въ течеше двухъ дней во время молитвъ ctoshi-еиъ наколеняхъ». Последнее наказан1е,вероятно, только значилось въ штраФноагь журнале, такъ какъ трудно представить себе, чтобы 15-ти ??????? Пушкина можно было подвергнуть такому яаказашю (ср. етихотвореше «Воспоминан1е» и стихи «Мы недавно отъ печали» 1815 г.). Какъ бы тамъ ни было, но и эта запись характерна въ высокой степени, такъ какъ опа указываетъ на полное отсутетв1е согламя между воспитателями въ оценке проступковъ, въ полной неспособности ихъ установить над-лежащ1я стношешя въ назидаахяхъ: и выспрашивания Пилецкаго, и кара, придуманная Фроловымъ, были одинаково неуместны вообще, а въ примененш къ Пушкину въ особенности. Немудрено, что тамежалюе педагоги не могли воспитать юношу-поэта: они могли только неловко, даже грубо посягать на его самостоятельность; понятно, что и онъ вооружился противъ вихъ со всею страстностью своей натуры. Быть можетъ, это главнымъ образомъ и помешало поэту стать въ хорошзя отношения къ директору Лицея Ег. Ант. Энгельгардту(былъ назначенъ 27-го января 1816 г., вступилъ въ от-