* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

616 посошковъ. правды и отъ нездраваго и отъ неправа го разсуждешя» (87). Въ виду атого «правосудное установлен!е—самое есть д?-ло высокое» (22), «паче вс$хъ худо-жествъ, ва свете сущихъ» (6U). Но какъ же установить правосуд1е, какъ жй искоренить вастарелую неправду, сголь красноречиво описанную? Необходимы радикэльиыя реформы. Принятия Петромъ I меры недостаточны: «Се бо колико новыхъ статей издано, а немного въ нихъ действа: ибо вс1?хъ ихъ древвостная неправда одолеваетъ* (96). Нужно совершенно изменить об-ветшавпие и искаженные неправыми судьями древнее уставы (82), учинить « все мъ д$ламъ новый регулъ» (95): «не токмо суда весьма застарелаго не разсыпавъ его и подробну не разсмотря не исправить, но и хоромины ветхая ве разсыпавъ всея и л ер аз смотря всякаго бревна, всея гнилости изъ нея не очистите» (96). Московская Русь, въ лице П—ва} требуетъ отъ Петра I радикальной реформы и тутъ же сознается въ ево-емъ беасшна указать ея освгованш. Обсуждая съ полною уверенностью въ своихъ силахъ вопросы церкви, нравственности, торговли и промышленности, П. въ начале главы о правосудш сознается: «мой умъ не постигаетъ сего, како бы прямое правосудие у строи tip? (40). И это никакъ не лотому3 чтобы ему эта область была мало знакома: ему не разъ приходилось судиться и вести д?ла въ прцказахъ, и изъ той же главы о правосуден, какъ и язъ «Отеч. : Зав$щав1Я» видно, ч^о онъ досконально зналъ следственный; и судебный процессы его Бремени, какъ и канцелярские порядки. Онъ понямалъ, что исправить эти порядки трудно, что ну-женъ какой-то «новый регулъ», хотя а не сознавалъ. что этотъ регулъ можно найти только за грааицей. Съ оговорками о своей мизирйости и простоте, П., всецело держась порядка стараго судопроизводства, даетъ подробную инструкцию судь?, въ особенности настаивал на томъ, чтобы онъ былъ нравственныыъ, богобоязненнымъ чело-векомъ. Нравственное увещаше поддерживается угрозой велик ихъ штра-фовъ и жесюкихъ казней «невозможно правому суду установитися, аще сто, другое судей не надеть: понеже у насъ на Руси неправда весьма застарела... Аще бо коя и земля вельми задернетъ и дондеже того терши огнемъ не выжгутъ, то se можно на ней пшеницы сЬяти: тако и въ народе злую застарелость зломъ надлежать и истребляти» (80). Жестокими казнями надо вывести также и лжесвидетельство на суде: лжесвидетелямъ отсекать голову и ш колы ставить при входе въ канцелярию «и колико лжесвидетелей ни явится, вс'Ьхъ рядомъ головы на коле тыкать» (57). — Для улучшенья личнаго состава судей П. предлагаетъ заменять «для начала» высоко ? одныхъ судей низкородными: потому что за людей изъ визкихъ чи-новъ, если они согрешатъ, никто упрашивать не будетъ, и они будутъ больше бояться: «высокородные же на уложены« уставы мало смотрятъ; но какъ jkto восхощетъ, такъ и делать будетъ по своей природной пыхе» (86). Недостаточность этихъ м?ръ была вполне ясна для Посошкова; онъ говорить, что «ни милостью, ни жесточио, ни иаменными судьями (т.-с. переменяю судей), ни иными каковь/ми вымыслы самый правды учинить невозможно» (Н7). Овъ понимаетъ, что дело не въ новыхъ людяхъ, а въ новыхъ порядкахъ, и самъ отрицаетъ значевге предшествую-щихъ своихъ разсуждешй: «аще и самыя жесточайппя казни высшимъ и ниж-нимъ судьямъ чипити, а древняго уло-жййш не изменить, и всемъ дйламъ новаго регула не учинить, то не можно правде въ приказныхъ делахъ установиться» (95). Тутъ, не будучи въ силахъ наметить основашя «новаго регула», П., им'Ья въ виду старое, испытанное средство—земск!й соборъ, предлагаетъ прибегнуть къ «яародосо-?????», «многонародному совету», къ «самому вольному голосу народа». Необходимо созвать выборную коммиссно для пересмотра стараго Уложешя и всехъ статей и указовъ и для сочилешя новаго судебника, иэбравъ по 3—по и человека изъ вс^хъ чиновъ, отъ духовенства, гражданства и высокаги чип», при казн ыхъ людей, дворянству купечества, боярски хъ людей, фиск а до пъ, а также и изъ крестьянъ. Кроме русских'!,