* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

702 ПЕТРОПАВЛОВСК! Й. разныхъ издашяхъ и постоянно борясь съ нуждой. Наконецъ, надломленный организма* не выдержалъ, и 12-го мая 1892 г. писателя не стало. Онъ умеръ отъ горловой чахотки въ Саратов^, на Святыхъ горахъ. На литературное попрвще И. выступить въ 1879 году еъ разсказомъ «Безгласный» въ < Отечественныхъ Запис-кахъ»; за нимъ последовали друпе раз-сказы изъ народна г о быта—въ томъ же журнале («Ученый*, <Фантастические замыслы Миная», «Вольный человекъ*, «Последней приходъ Демы» и др.) и въ «Слов*Ь» (»Подрезанный крылья», «Ме-шокъ въ три пуда»). Переселившись въ Саратовъ, где прошли ? о ел-Ьд Hie годы его жизви, П. сотрудничать сначала въ мйстных-ь газетахъ, затемъ въ «Русскихъ Ведомостяхъ», «Русской Мысли». «Казанскомъ Листке». Наиболее круп-выя произведения этого перхода были помещены имъ въ «РусскойМыслив: «Мой М1ръ» (1888), «На гранидахъ человека» (1889 г.), «Борская колония» (1890 г.). Въ концё 1891 г. луч mis произведения П. были изданы въ трехъ том ахъ. Еще будучи въ Тобольской губ., онъ занимался эконоыическимъ изследовашемъ южныхъ округовъ этого края и получилъ за свои изыскашя прешю отъ За-падно-Сибирскаго отдела Император-скаго Русскаго Географическаго Общества; они были напечатаны въ «Запис-кахъ» Восточно - Сибирскаго Отдела, кн. ???, вып. I, Омскъ. 1886). Не отличаясь крупнымъ художествен-нымъ талантомъ, П., темъ не мен^е, за-нядъ видное ы^сто въ числе вашихъ беллетриетовъ-народниковъ, и такое положение дала ему прежде всего непосредственность его отношения къ изображаемому быту, подкупающая читателя простотой и правдивостью изобра-жешя. Образы его бледны, но жизненны; въ описаВ1яхъ не трудно подметить некоторую сухость красокъ, но ва всемъ лежитъ печать серьезной думы, устраняющей всякую возможность какъ сентиментальной идеализаади, такъ и намеренной каррикатуры. По сил-fe своего таланта П., конечно, не можетъ идти въ сравнеЕ1е съ Гл^бомъ Успенскимъ, но по укаааннымъ свойствамъ его да-ровашя равсказы его служат ъ суще-ственно-важнымъ дополнетемъ къ ху- дожественной характеристик^ нашей деревни, сделанной темъ же Успенскимъ, затЬмъ Златовратскимъ, Левнто-вымъ и др. Чувствуется, что авторъ слишкомъ хорошо знаетъ свой шръ и слишкомъ живетъ его интересами, чтобы запутать въ его изображение какую бы то ни было доктрину, прекрасную въ отвлеченномъ виде, но не вытекающую изъ фактовъ, и въ этомъ смысле П. никогда не былъ народа икоиъ-до ктри-неромъ. Выделяясь, такимъ образомъ, отъ своихъ собратьевъ по кисти, П. со-впадаетъ со многими изъ ихъ симва-тичнейшихъ тенденщй теми невольными заключешями, которыя складываются въ голове читателя при чтенш его раз-сказовъ. Простымъ и в-йрнымъ народ-нымъ языкомъ характеризуете П. са-мыхъ разнообразныхъ представителей деревенскаго эюда; изъ нихъ каждый илг&етъ свою особую фиамномдо, низмен ныя и возвышенныя чувства, каждый заслуживаетъ вниманья и сочув-СТВ1Я, все bmicti ждутъ ПроевещеН1Я в помощи, помощи всесторонней, отъ врачебнаго и юридическаго совета до выполнения заповеди Христовой—одЪть и накормить яища и нага суща—включительно. Печальное положеше деревни служило предметомъ изображешя и друга хъ ппсателей-народниковъ; у П. оно проникнуто почти сплошь безотраднымъ кол ори томъ, который не сглаживается эпизодами подчасъ комическаго свойства. Если, по разсказаыъ П., «власть земли» ? до того худо кормитъ мужика, что добрая половина его «зверствах объясняется этимъ жалкимъ существованхемъ впроголодь, то не лучше или, по крайней Mtpe, не всегда лучше живется ему, когда онъ оторвется отъ нея. И тутъ стережетъ его моральная и физическая гибель, ставящая его передъ самимъ собой въ унизительное положение, доводящая до сознашя, что онъ «въ род"Ь какъ прохвостъ». Такимъ оторваннымъ отъ земли мужикомъ, янающимъ только одинъ моральный принципъ—огрызаться на всякое притиснете и на безчело-в-Ьчье отвечать зверствомъ, является Михайло въ разсказ-Ь «Снизу вверхъ»; таковы босяки (><На границе человека»). Но при всей ихъ жесткости и обозлен-ности, они—не зв^ри, не животныя, ра-