* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

Панинъ. критичесюе моменты императрица не ?Ъгналась брать на себя ответственности относительно великаго князя, не полу-чивъ соглаЫя Панина. Совершенно такъ же смотрели, какъ мы уже говорили, на столожеше Панина и все его враги, смотре лъ, наконецъ, онъ самъ. Всё интрига врагивъ были всегда направлены къ удалению Панина отъ должности воспитатели. Еще при Елизавете ПетровдЗз оаъ, какъ ыьх знаемъ, отказывался отъ должности вице-канцлера, чтобы быть только при Павле Петровиче. Въ начале царствования Екатерины ояъ самъ говорилъ, что его значеше будетъ продолжаться только до гЬхъ поръ, пока его постель будетъ во дворце, т.-е. пока онъ будетъ воспитателем^. Этими отно шешями определялось до известной степени положеше Панина при дворе Екатерины. Первое время Панинъ былъ лишь неоффпщальнымъ советникомъ императрицы по вопроеамъ внешней политики и долшееъ былъ выдержать сильную борьбу со своимъ ст а рым ъ другомъ Бестужевыми съ которыыъ онъ совершенно разошелся во взгляда хъ. Иностранные послы сообщали своимъ правительствам объ интригахъ Бестужева и Григория Орлова противъ Данина, который выс&азывалъ, поэтому, сильное желанге удалиться отъ делъ. Темъ не менее, 4-го октября 1763 г., по увольнение въ отпуекъ за границу гр. Воронцова, Панинъ былъ сделанъ старшимъ членомъ Иностранной коллегш; въ октябре же, по удаленш Бестужева, Панину поручено было, «но теперешнимъ небезтруднымъ обстоятельствами, за-ведывав!е делами коллегш. Не будучи оффищальнонаэначснъ канцлеромъ, объ былъ поста влевъ выше вице-канцлера князя Голицына и, въ течете почти Ut лаг о двадцати летая, оставался главны мъ еов'Ьтникомъ Екатерины и руководителей внешней политики Россш. Степень вл1яшя Панина на ходъ собы-tie определить съ точностью, конечно, трудно: это вл1яв1е, какъ и вообще вся дипломатическая деятельность Панина, находилось въ связи съ борьбой при-дворныхъ ппртШ и съ положешемъ его при дворе; Dt течете первыхъ летъ царствовашя вл1ян1е это было сильнее съ виду неопытности императрицы, ко- торая позднее принимала все бол^е и более определенное и самостоятельное отношеше къ отдельным ь вопроеамъ. Съ именемъ Панина прежде всего связывается представлен1е о систем·! « Севе рнаго союза» и о слепомъ подчинении русской политики видамъ и накЪ-реншмъ пруескаго короля Фридриха II. Панина обвиняютъ въ доктринерстве и въ томъ, что, находясь подъ совершенно исключительнымъ вл1яшемъ ноль-скаго короля, оыъ, въ угоду ему, жартво-валъ русскими интересами. Разрешая 1 эти вопросы, необходимо, прежде всего, различать подчиненность сознательную, злонамеренную, отъ невольной, и необходимо далее, въ данномъ случай, отличать деятельность Панина до 17 72 года—до раздела Польши - и после него. Панинъ, всегда и прежде всего, имелъ въ виду интересы Россш и до 1772 г. относился довольцо недоверчиво къ Фридриху, чт0 не мешало, однако, тому, чтибы после 1772 г. онъ все oojrbo и более склонялся къ мысли о безусловной необходимости для Россш пруескаго союаа, въ то вреяя, какъ императрица все более и более склонялась къ Аветрш; въ течете этого периода деятельность Панина находится въ особенной зависимости отъ его личнаго положения, отъ его отношений къ Павлу Петровичу и къ императрице. Идея «О?вернаго аккорда», или концерта состояла, какъ иав'Ьстно, въ томъ, что все северный державы: Pqccih. Прус-eiff, Дантя, Швещя и Польша, вм-ЬсИб съ Англией, должны были заключить общгй наступательный и оборонительный союзъ для поддержашя мира на севере Европы и противодействуя стрем лен1ямъ бурбонекой и габсбургской ди· ,наст1й. Творцомъ этой системы нельзя, однако, считать, какъ это обыкновенно делаютъ, одпого только Панина. Ненавистью къ Францхи, а следовательно и къ Австрш, были проникнуты также и друпе pyccKie дипломаты—Кейзерлиыгъ и Корфъ, изъ которыхъ первый еще раньше доказывалъ необходимость союза съ Прусс1ей »?. польскихъ дЬлахъ, а второй представилъ Екатерине въ 1764 гг ггроектъ, въ которомъ предлагалъ на об-суждеше вопросъ: «нельзя ли на Севере составить знатный и сильный союзъ противъ держа въ бурбонскаго союза».