* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

0Д0ЕВСК1Й. 119 каземате. Заключенные ежедневно водили на работы: сначала копать ямы для вновь сооружавшагося здатя, а когда настало д?то, зарывать оврагъ, находившийся въ конце села. Зимой неревели ихъ въ только что отстроенную тюрьму. Сюда же водворены были и ихъ товарищ», отбывайте до того времени ерошь въ Благодатскихъ рудникахъ. Пока съ родными, оставленными дома, не заведены были постоянный сношешя, декабристы должны были довольствоваться ничтожнымъ казенными содержащему что поставили бы ихъ въ бедственное подожете, соли бы жены нйкоторыхъ изъ нихъ, явившаяся въ Сибирь, не поспешили на собствен-ныя средства создать не только для своихъ мужей, но и для ихъ друзей бол te или менее сносную обстановку. Вскоре отъ родныхъ и друзей стали получаться книги и газеты на русскоыъ и иностранныхъ языкахъ. За стенами каземата началось усердное чтеше и совместное обсуждение прочнтаннаго. Для развлечения составился хоръ любителей пенхя, Нашлись собственные музыканты, къ числу которыхъ нринадлежалъ между прочимъ и ОдоевскШ. Принималъ Одоев-скШ также живое участие и въ небольшом^ релипозномъ обществе верующлхъ, оты-скавшемъ себе прпотъ въ одномъ изъ уголковъ каземата. Прозвано было это общество «конгрегащей». На собрашяхъ его читались обыкновенно: Деяшя апо столону евангелие, какая-нибудь проповедь и глава изъ «Stunden der Andacht» (въ русскомъ. переводе А. Е. Розена); иногда участники его вели религюзно-философсюе споры. Въ конце 1828 года съ декабристовъ сняли оковы, а осенью 1830 года заключенных^ въ Чите перевели въ Петровой й железный заводь (близъ Верхнеудинека), где была построена для нихъ особая тюрьма. Путсшеств1е изъ Читы въ Петровский заводу хотя и подъ мшвоемъ, произвело на декабристовъ, истомившихся за стЬнамп острога, освежающее впечатление. Въ новомъ помещенш внутреннШ поря-докъ ихъ жизни не переменился. Понреж-нему ихъ не обременяли работой,а они, какъ и раньше, все свободное время посвящали самообразованию. Съ этою целью они устроили кружоку прозванный « академтй >. Каждый изъ членовъ его обязанъ былъ прочитать несколько лекцШ по той отрасли знашя, въ которой онъ чуъствовалъ себя наиболее комиетеятнымъ. На долю Одоевскаго выпало ознакомить товарищей съ историей русской словесности. Началъ онъ ее со «Слова о полку Игореве» и довелъ до 1825 года. Излагалъ онъ свой предмета наизусть, хотя въ рукахъ у него во время чтенШ находилась тетрадка, оказавшаяся впосдедствш совершенно чистой. Изъ тюрьмы ОдоевскШ переписывался со своимъ отцемъ. Заключенье, видимо, его не изменяло. Онъ большею частью былъ такимъ же свйжимъ, добрымъ, веселымъ и бознечньщу кагсииъ его знали до ссылки. Въ 1832 году, но случаю рож-дешя великаго князя Михаила Николаевича, декабрисгамъ убавили срокъ ра-ботъ. ОдоевскШ, какъ зачисленный въ 4-й ? аз ряд ъ, освобождался теперь совершенно отъ каторги и переходилъ на посе-лете. Въ начале 1833 года онъ оставилъ Петровошй острогь и переведенъ былъ въ село Кланское, Иркутской губернш. Отецъ Одоевскаго въ виду суроваго климата въ Иркутской губернш ходатайствовала о дозволеши сыну перейти въ Тобольскую, но прошло около двухъ летъ, прежде чемъ ота просьба была, наконецъ, удовлетворена. Летомъ· 1836 года Одоевскаго перевели въ Ишнмъ, хотя самъ онъ мечталъ о Кургане, где находились его друзья: Розенъ и Наеи-мовъ. Въ Ишим* онъ оказался было на иервыхъ норагъ одинокиму совершенно изолированньшъ отъ товарищей, но вскоре сблизился ст. А. М. Янушковичему очень умньшъ и образованнымъ полякомъ, отбывавшим въ то время наказаше за уча-crie въ польскомъ возстанш. Въ -1837 году, но ходатайству наследника Александра Николаевича, участь декабристовъ, какъ известно, была смягчена. ОдоевскШ ноналъ въ число гЬху которые переводились изъ Сибири на- Кавказъ рядовыми. Говорятъ, что въ облегчении судьбы поэта сыграло не малую роль и посла-Hie его къ отцу, сделавшееся извесгнымъ императору Николаю I и тронувшее его глубоким» чувствомъсьшовнейлюбБИ. Выезжая на югь, ОдоевскШ въ Тобольск! после четырехлетней разлуки радостно встретили, многихъ своихъ товарищей. Отсюда онъ отправился на Кавказъ вместе съ Нази-мовьшъ. На пути, въ Казани, произошло трогательное свидаше Одоевскаго съ семидесятилетними старикомъ отцемъ его, который много разъ пытался выхлопотать себе право посетить сына въ Сибири, но