* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

512 КАРАМЗИНЪ. cieBHH Карамзинъ составила, альбоот», до сяхъ иоръ еще не изданный. Изъ писенъ Карамзина и изъ разсказовъ, собранныхъ въ книг^ Погодина, видно, какъ онъ проводщъ свое время: утроиъ онъ работать, ездилъ верхомъ; вечера j проводить бъ семействе ила за чтешемъ | литературныхъ произведет й (опъ особенно любихь романы Вальтеръ С кот га) ила въ беседе съ друзьями. Кроме арзаиасцевъ, гр. Румянцева и ?. ?. Муравьевой, Карамзинъ въ это время особенно сблизился съ гр. КаподистрЁей. Выезжадъ онъ р^дко и болЪе всего къ особамъ Царской Фамилш. Кроме t Истор) и» въ это время онъ наппсалъ только (1817 г.) «Записку о Московскихъ достопамятностяхъ» для императрицы Mapiii Оеодоровны, которую напечатали безъ его ведома и которая возбудила едкую, но несправедливую критику Качеяовскаго; да еще напечатана была рЪчь, произнесенная имъ въ PocciacKOfir Академш, когда онъ былъ вы брань ея членомъ (1818г.). Эта любопытная речь заключаете въ себё косвенный ответь на филологическая мн?щя президента АкадемщШпшЕова,выразпвтшяся и въ действовавшемъ тогда уставе Академш. 28 января 1818 г. Карамзинъ поднесъ Государю 8 томовъ «Исторш?, которые печатались медленно въ двухъ тшюгра-ф1яхъ. Напечатано былъ 3000 экземшгя-ровъ и все издание разошлось въ 25 дней. Потребовалось второе, которое принялъ на себя кннгопродавецъ Сленинъ (издаяЬ вто заключаеть въ себе одиннадцать томовъ и выходило въ 1819—1824 г.; двенадцатый томъ вышелъ уже подъ редакцией Влудова въ 1829 г.). Исторш была переведена еще при жизни Карамзина на французейй, немецкий, польски и италъянскШ языки. Ее встретили сочувственными реденз)ями Ге-ренъ, Добровскш, Берне, Дону и некоторые друпе французские критики. Въ Россш ?. ?. Орловъ л Каченовсюй разобрали предисловие; Арцыбаигевъ, Погодинъ, Полевок, Ходаковскш сделалъ несколько частеыхл. зам'Ъчанш. Критика Арцыбаше-ва, весьма придирчивая, на первые томы <Исторш Государства Россшскаго» появилась въ «Казанскомъ Вестнике» 1822 и 1823 гг., но обратила на себя внимаше после перепечатки въ «Моековскомъ Вестнике»; были его заметки ? въ «Вестнике Европы»; Вулгаринъ разобралъ томы 10 и 11, и самъ надедалъ промаховъ; ?. М. Муравьеву декабрпстъ, наштсалъ опроверже- ние общаго взгляда Карамзина съ либерально! точки зренгя; эта рецензия напечатана только Погодиным^ молодой тогда Пушкинъ встретидъ «Исторш» двумя эпиграммами. Первую серьезную критику по-н$стилъ Леле вел ь въ «Северяомъ АрхявЪ 1822, 1823 и 1824 гг. (критика Полеваго появилась въ 1829 г.).—Цель своей книги Карамзинъ хорошо охарактеризовалъ въ письме къ императрице Елизавете Алексеевне: «я писалъ съ любовью къ отечеству, ко благу людей въ гражданскомъ ooinecTBt и къ святынь уставамъ нравственности». «Истор1я Государства РоссШскаго» произведете необыкновенная трудолюб1я, ила-меннаго патриотизма, высокаго нравствен-наго чувства и мощнаго художеств енйаго таланта. Карамзинъ собралъ сколько могъ источниковъ, между которыми оказывается мпого до него непзвйстныхъ, сделалъ изъ нихъ выписки въ примечан'шхъ, заменяв-шихъ самые источники пока они не были напечатаны, а некоторые и до енхъ поръ общедоступны только въ примечашяхъ Карамзина. Не оставилъ онъ безъ внимания ни памятниковъ словесности, ни памят-никовъ веществснныхъ. Собранные па-мягники онъ изучядъ тщательио и сдЬлалъ много вераыхъ крптическихъ замечашй о подложности некоторыхъ изъ нихъ. Любя хорошее везде, Карамзинъ любилъ его преимущественно въ Россш: «Чувство: «мы», «наше», говорить онъ—оживляетъ повест-вовате, и какъ грубое пристрастие, слЪд-CTBIe ума слабаго или души слабой, несносно въ историке, такъ любовь къ отечеству даетъ его кисти жаръ, силу, прелесть». «Если нетъ гражданина, нбтъ человека, — писалъ ояъ къ Тургеневу, — есть только двуножныя животныя съ брюхомъ». Па-трютическое настроен)е Карамзина проходить черезъ всю историо. Не менее заметно и высокое нравственное чувство: онъ строго судить то, что считаетъ дурнымъ, восхищается Beiurb добрымъ и, сознавая необходимость победы, неукорястъпобежденныхъ. Ояъ ненавидигь только зло. Если иногда къ людямъ былаго времени онъ применястъ иерку своего века, то то-же делали все историки поры его образован in, на которыхъ онъ выросъ; некоторая доля сентиментальности, сказавшаяся въ томъ, что оиъ ищетъ чувствительности въ князьяхъ древней Руси—тоже дань времени. Какъ художникъ, Карамзинъ представилъ яргае очерки характеровъ, уметь такъ располо-