* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

280 ГЛИНКА. витой и свободной техник^ Г. Последняя явилась результагомъ дальней-шихъ теоретическихъ занятхй Г. (самостоятельно и съ проф. Базили), еще более съ выдающимися вокальными де-дагогами(Ноцдари и Фодоръ-Менвьель), а также знакомства съ лучшими итальянскими артистами. Съ техъ поръ Г. и самъ сталъ выдающимся (не по голосу, а по художественной передаче) пев-цомъ, и вокальный стиль его npio6pe-таетъ законченность, чистоту и изящество. Известность въ качестве «maestro russo» въ аристократическихъ кругахъ, заставляла Г. выступать ислолните-лемъ и писать, главнымъ образомъ, для разныхъ посвящетй. Въ Италш Г. пе-режшгь и свой дилетантскш перходъ неглубокаго, поверхностнаго музици-ровашя ради легкаго успеха и пр!ят-ности посвящения дамамъ м пр1ятелямъ. Что-либо более глубокое должно было увлечь его, чтобы стряхнуть съ него наросппй дилетантизмъ, и чтобы таив-нпяся въ немъ истинныя чувство и даро-ванге могли обнаружиться въ новомъ виде и полной силе. Этимъ импульсомъ явилась глубокая тоска по родине (носталычя), весной 1833 г., когда стра-дан1я не допускали Г. даже работать. Въ 1юле онъ отправился въ сопровождена доктора въ обратный путь, часть осени провелъ въ Вёне, а затемъ около полугода въ Берлине. Здесь Г. занялся съ известнымъ контрапунктистомъ .3. Деномъ, который привелъ въ поря-докъ его техническая знашя, и после пятинедельнаго курса котораго Г. счи-талъ свое теоретическое образование за-конченнымъ. Подъ его руководствомъ Г. написалъ свою «Русску симфошю» (1834); среди рукописей Г. въ Имп. Публ. Библ!отеке сохранились тетради техническихъ упражнений Г. и отчасти (не полный) самый курсъ Дена, высоко ценившейся Г. Къ этому же времени — между Италией и Poccieft — относится рядъ новыхъ композиций (ром. «Дубрава шумитъ», этюды для пенхя — одинъ изъ нихъ послужилъ впоследствии для гениальной «Еврейской песни» въ «Князе Холмскомъ», вархавди и попурри на русская песни, — повиди-мому то самое, которое въ 1904 г. было издано Балакиревымъ подъ назв. «Капрдччхо») и набросковъ (начала бод- раго и красочнаго allegro, неосуществившейся «Итальянской симфонш»; несколько темъ, вошедшихъ впослед-ствш въ оперы—«Песни сироты», «Краковяка» изъ «Жизни за Царя»-, мотивъ вальса apin Ратмира изъ « Руслана» ), сви-детельствующихъ насколько развился талантъ Г. и насколько более сознательно и свободно онъ сталъ относиться къ своему творчеству. Г. признается въ своихъ «Запискахъ», что до сихъ поръ онъ шелъ не своимъ путемъ. «Тоска по отчизне навела меня постепенно на мысль писать по-русски» — «мысль объ национальной музыке более и более прояснялась». Возвращаясь на родину, Г. могъ уже не хлопотать объ устройстве личной судьбы — по дороге изъ Итал1и онъ узналъ о смерти отца. Прхехавъ, весной 1834 г., изъ-за границы прямо въ Новоспасское, Г. получилъ материальную самостоятельность и задумалъ было снова отправиться за границу; въ этомъ сказывается нерешительность его натуры, а также отсутствие въ то время серьезной художественной задачи. Вскоре, однако, обстоятельства сложились такъ, что Г. предпочелъ остаться на родине. Летомъ 1834 г. Г. отправился въ Москву повидаться съ Мельгуновымъ и здесь возобновилъ знакомство съ местными литературными и музыкальными кругами. Во главе первыхъ стояли Аксаковъ, Погодинъ, Шевыревъ; въ музыкальномъ Mipe пользовался большой популярностью общгй пр!ятель ихъ — Верстовстй. Въ драме и опере расцветалъ романтизмъ славянской, народной окраски; многимъ казалось, что Верстовстй въ «Пане Твар-довскомъ» и «Вадиме» {на сюжетъ Жу-ковскаго) создалъ русскую нащональ-ную оперу. Г. также поддался этому увлечен 1Ю и принялся за романтическую оперу на сюжетъ разсказа Жу-ковскаго «Марьина роща». Планъ оперы и начатые наброски до насъ не дошли;, врядъ ли они были написаны, хотя отрывки оперы наигрывались прхяте-лямъ композитора и, по признатю его, вошли въ начатую вскоре затемъ оперу «Жизнь за Царя». Осенью 1834 г. Г. пр1ехалъ въ Петербургъ и здесь также близко сошелся съ литературными и дилетантскими кружками. Въ домахъ Жуковскаго, князя Одоевскаго