* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

648 ДООТОЕВСК1Й. вниманье, какъ наглядное н подробнейшее изображение рулеточной игры. Кроме того, что подобныя статьи читаются у насъ съ чрезвычайнымъ любопытствомъ, игра на водахъ, собственно относительно загранич-ныхъ русскихъ, имеетъ некоторое, можетъ бить не маловажное значеше. Наконецъ, я имею надежду.думать, что изображу все эти чрезвычайно любопытные предметы съ чувствомъ, съ толкомъ и безъ большихъ ? аз станов о къ». Просимый авансъ былъ выданъ, но повести, какъ говорить Страховъ, «не суждено было явиться» бъ журнале г. Боборыкина. «Редакторъ долго ея ждалъ, наконецъ,когда началась « Эпоха», сталъ требовать денегь назадъ и не скоро ихъ получвлъ». Между темъ, уже съ лета начались хлопоты объ изданш новаго журнала. Его предполагалось назвать «Правда», и До-стоевскШ очень волновался прн мысли о возможности новой работы. «Главное, писалъ онъ брату, чтобъ не обманывали обещаниями и действительно позволили бы скорее «Правду». Я признаюсь тебе, что не очень въ отчаянья, что совершенно нельзя воскресить «Время».«Правда» можетъ произвести такой же эффекта, если не больше, разумеется при благопр^ятныхъ обстоятельствахъ,—это главное. Что же касается до назвашя «Правда», то, по моему, оно превосходно, удивительно, и можно чести приписать выдумку названья. Это прямо въ точку. И мысль наиболее подходящую заключаетъ, и къ обстоятель-ствамъ идетъ, а главное--въ немъ есть некоторая наивность, вера, которая именно какъ разъ къ духу и къ направлению нашему, потому что нашъ журналъ былъ во все время до крайности наивенъ и, чортъ знаетъ, можетъ быть, и взялъ наивностью и верой. Однимъ слов омъ, названье превосходное». Но это назван! е не было разрешено цензурой, не позволили названья «Дело», и только въ имени «Эпоха» не найдено было ничего неудобнаго. Лишь 31 января 1864 г. появилось объ-явленье объ изданш журнала. После чисто формальной стороны редакцья кратко говорила о своемъ направленщ: «мы уже елишкомъ долго толковали о почве, о соеди-ненш—обществасъ чисто-народными, естественными его интересами, чтобы объяснять теперь еще разъ направленье нашего журнала. Великья собыия иоследняго времени, заявившая собой первые признаки (после эпохи двенадцатаго года) соединенья общества съ зеыствомъ, такъ что та и другая сторона начали почти понимать другъ друга,—составляютъ наглядный примёръ того, чего мы всегда желали и къ чему стремилось наше направленье. Пршдетъ же, на коне дъ, время, когда направленье всехъ истинно-русскихъ будетъ слишкомъ ясно безъ всякихъ разъясненш, безъ всякихъ печальныхъ недоразумешй». Новый журналъ Достоевскаго далеко уже не имелъ того успеха, что «Время». Сразу обнаружилось какое-то небрежное отношение къ журналу со стороны редакцпь: уже первая книжка запоздала на целый месяцъ и вместо февраля была выпущена въ двой-номъ объеме (за январь и февраль) лишь 24 марта, т. е. когда уже закончилась почти подаиска на журналы. Вместе съ темъ крайне печально сложились семейныя дела Достоевекаго: за годъ изданья «Эпохи» умерли его жена и братъ, и положенье его стало почти безвыходнымъ. О всехъ этихъ обстоятельствахъ Достоевскш разсказы-ваетъ такимъ образомъ: «Новыхъ подпис-чиковъ не было, пришлось досылать «Эпоху» вместо «Времени» за 6 рублей въ годъ. Братъ долженъ былъ делать долги, здоровье же его стало раз страиваться. Меня подле него въ это время не было. Я былъ въ Москве подле умиравшей жены моей. Схоронилъ ее. Бросился въ Петербургъ къ брату,—онъ одинъ у меня оставался; черезъ три месяца умеръ и онъ, ирохво-равъ всего месяцъ. После брата осталось всего 300 руб., и на эти деньги его похоронили. Кроме того до 25 т. долгу. Семейство его осталось буквально безъ всякихъ средствъ,—хоть ступай по Mipy. Я у нихъ остался одной надеждой, и они все —и вдова, и д?ти — сбились въ кучу около меня, ожидая отъ меня спасенья. Брата моего я любилх безконечно,—могъ ли я ихъ оставить?—Я решился. Пойхалъ въ Москву, выпросилъ у старой и богатой моей тетки 10.000 рублей и, воротившись въ Петербургъ, сталъ издавать журналъ. Но дело было уже сильно испорчено: требовалось выпросить разрешенье цензурное издавать журналъ. Дело затянулось такъ, что только въ конце августа могла появиться тиьская книжка. Подписчики, которымъ ни до чего дела нетъ, стали негодовать. Имени моего не позволила мне