* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

Д0СТОЕВСК1Й. 643 нужно понимать народъ и народность. Они поиимаютъ еще слижкомъ по старому; они вЪрятъ въ разные общественные слои и осадка. Доктринеры хотятъ учить народъ, согласны писать для него народный книжки (до сихъ лоръ, впрочем ъ, не умели написать нп одной), а не понимаютъ главнейшей аксюмы, что только тогда народъ станетъ читать ихъ книжки, когда они сами станутъ народомъ, отъ всего сердца и разума, а не по маскарадному, т. е. когда народные интересы етанутъ совершенно нашими, а наши— его интересами. Но подобное возвращете на почву для нихъ и немыслимо. Неда-ромъ же они такъ много говорятъ о своихъ наукахъ, профессорствахъ, достоин-ствахъ и чуть ли не о чинрхъ своихъ. Самые милостивые изъ нихъ соглашаются разве только на то, чтобы возвысить народъ до себя, обучивъ его всемъ наукамъ и тЬмъ образовавъ его. Они не понимаютъ нашего выражешя: «соединете съ народнымъ началомъ» и нападаютъ на насъ за него, какъ будто это какая-то таинственная формула, подъ которой заключается какой-то таинственный смыслъ. «Да и что новаго въ народности?» гово-рятъ намъ они. «Это тысячу разъ говорилось и прежде, говорилось даже въ недавняя давнопрошедшая времена. Въ чемъ тутъ новая мысль, въ чемъ особенность?» Повторяемы все д-Ьло въ понимании слова «народность». Въ наш ихъ словахъ о соединенш не было никакого таинствен-наго смысла. Надо было понимать буквально, и мы до сихъ порт, убеждены, что мы ясно выразились. Мы прямо говорили и теперь говоримъ, что нравственно надо соединиться съ народомъ вполне и какъ можно крепче; что надо совершенно слиться съ нимъ и нравственно стать съ нимъ, какъ одна единица. Воть, что мы говорили и до сихъ поръ говоримъ. Такого полнаго соединения, конечпо, теоретики и доктринеры не могли понимать»'). Воззр'Ьшд почвеиняковъ поддерживались въ Достоевскомъ не только теми за-шыо четями, къ которымъ онъ пришелъ раньше уже вслйдств1е общетя съ народомъ, но и новыми впечатлЪшями, про- ') Теоретиками и доктринерами «Время» называло представителей «Современника» и «Русскаго Вестника». изведенными на него западно-европейской жизнью во время л'Ьтняго путеше-ctbia 1SG2 года. Отправился онъ въ эту поездку въ начале покя. ПосЬтилъ онъ Парижъ, Лондонъ, где выдался съ Герце-IIомъ, къ которому въ это время относился почти сочувственно; затемъ онъ ироЬхалъ въ Швейцарпо и въ Ж,еневе встретился съ H. Н. Страховыми По свидетельству поелгЬдняго, Достоевскш «не былъ болынгогь мастер омъ путешествовать; его ее занимали особенно ни природа, ни историчесие памятники, ни про-изведешя искусства, за исключешемъ разве самыхъ великихъ; все его виимаше било устремлено на людей, и онъ схваты-валъ только ихъ природу и характеръ, да разве общее впечатл&ше уличной жизни. Онъ горячо сталъ мн$ объяснять, что презираетъ обыкновенную казенную манеру осматривать по путеводителю разныя знаменитый места. И мы, действительно, ничего не осматривали, а только гуляли, где полюднее, и разговаривали. У меня не было определенной цели, н я тоже старался уловить только общую физюно-мш этой, ни разу мною не виданной, жизни и природы. Женеву Оедоръ Михайловичъ находилъ вообще мрачною и скучною. По моему предложены), мы съездили въ Люцернъ; мн? очень хотелось видеть Озеро Четыре хъ Кантоновъ, и мы делали увеселительную прогулку на пароходе по этому озеру. Погода стояла прекрасная, и мы могли вполне налюбоваться этимъ нееравненнынъ вндомъ». Затемъ путешественники решили посетить Флоренцш. «Мы пустились, разсказываетъ Страхова, въ нуть черезъ Монсенисъ и Ту-ринъ въ Геную; тамъ сели на пароходъ, на которомъ npiexa.iH въ Ливорно, а оттуда, по железной дороге, во Флоренцш. Въ Турине мы ночевали, и онъ своими прямыми и плоскими улицами показался Оедору Михайловичу напоминающимъ Петербургъ. Во Флоренцш мы прожили съ, неделю въ скромной гостинице Pension Suisse, й тутъ мы не делали ничего такого, что делаютъ туристы. Кроме прогулокъ по улицамъ, здесь мы занимались еще чтет-емъ. Тогда только что вышелъ ромавъ В. Гюго «Les miserables», и ведоръ Михайловичъ покупалъ его томъ за тономъ. Прочи-тавъ самъ, онъ передавалъ книжку мне, и тома три или четыре было прочитано въ