* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

300 ДЕРЖАВ ИНЪ, «а въ выраженш д штиле старался подражать г. Ломоносову, но, не имея такого таланту какъ онъ, въ томъ не уснЬлъ... ХотЬвъ парить, не могъ выдерживать постоянно, красивымъ наборомъ еловъ, свойственная единственно россШскому Пин-дару велелешя и пышности. А для того съ 1779 г. избралъ онъ совсЬмъ особый путь, будучи предводимъ наставлениями г. Баште и советами друзей своихъ: Н. А. Львова, В. В. Капниста и И. И. Хемни-цера, подражая наиболее Горадш».— (Соч. VI., Зап. 413, прим-Ьч. 1). Изъ этяхъ друзей Державина Капнистъ былъ знакомь съ древними языками и много содействовал* знакомству Державина съ классическими писателями, а особенно съ Горапдемъ, а Н. А. Львовъ, став ив mit въ поэзш выше всего простоту, и естественность и Ц'Ьнившш народный языкъ и на-родныя предан 1я и нёсни, оказалъ, безъ сомн4н1я поддержку стремлению самого Державина къ простоте слога и народности изображешя. Какъ велика была совершившаяся въ Державине перемена, лучше всего доказывается сравнетемъ его первоначальныхъ, напыщенныхъ и тяжелыхъ одъ съ такими перлами русской поэзш, какъ оды «на смерть кн. Мещер-скаго», «На рождеше въ севере норфиро-роднаго отрока», «Властителям* и су-д1'ямъ», появившимися (кроме последней) въ Спб—мъ Вестнике 1779 г. Таюя оды, конечно, не могли не обратить внамашя на ихъ автора. Но не съ нихъ начинается его литературная известность. Произведена Державина печатались въ Спб—мъ Вестнике безъ подписи, да и самый жур-налъ былъ мало распространен!. Известность Державина, кажъ писателя, и при дворе, и въ обществе, началась съ появлешя въ первой книжке «Собеседника любителей русскаго слова», вышедшей 20-го мая 1783 г., его знаменитой оды «Фелица». Это была не первая ода Державина, воспевавшая Екатерину II. Еще въ 1767 году написана была имъ въ честь. ея ода. Уже въ ней онъ выражалъ желаше петь, основываясь на одной истине, не сзывая музъ съ Парнаса;, не прибегая къ лести ж напыщеенымъ фразамъ. Главным* и наиболее привлекательнымъ для него качествомъ Императрицы онъ прнзнаетъ въ этой оде ея милосердге, ея мягкое, человеческое обращение съ подданными: „Таковъ твой судъ есть милосердый, Ты такъ къ намъ сердобольна мать Грозишь закона намъ сгрЪлою; Нэ жизнь нрестушшиъ ты блюдешь, Насъ матерней казнишь рукою — И крови нашей ты не льешь11 (Соч., III, 242). Съ этого года онъ не разъ пытался вос-спеть достойнымъ образомъ государыню, въ которой ему представлялся высшш идеалъ монарха. Въ одномъ прозаическом* эскизе для задуманной имъ оды въ честь Екатерины, относящемся еще къ 70 г.г. и сохранившемся въ его бумагахъ, онъ въ таких* выражешяхъ обращается къ своей героине.* «Ты, которая одна, безъ помощи министра, по примеру богов*, держишь все своею рукою и видишь все своими глазами! Великая государыня, если я до сихъ поръ изъ благоразумия пребывалъ въ почтительно мъ мол чаши и тебя не хвалил*, такъ это не отъ того, чтобъ мое сердце колебалось вскурпть тебе должный еимгамъ; но л мало умею хвалить, и моя трепещущая муза убегает* столь чрезмерной тягости и, не будучи въ силахъ говорить достойно о твоихъ великихъ де-лахъ, боится коснувшись твоим* лаврамъ, чтоб* ихъ не засушить... Я не могу богамъ, не имйющимъ добродетели, приносить жертвы и никогда и для твоей хвалы не скрою моихъ мыслей; и сколь твоя власть ни велика, но если бы въ семъ мое сердце не согласовалось съ моими устами, то-бъ никакое награждение и никак1Я причины не вырвали-бъ у меня ни слова къ твоей похвале. Но когда я тебя вижу съ благородный» жаромъ трудящуюся въ исполнены твоей должности, приводящую въ стыдъ государей, труда трепещущихъ и которыхъ тягость короны уже таетъ; когда я тебя вижу разумными распоряжетями обогащающую твоихъ подданныхъ; гордость не-пршелей ногами попирающую, намъ море отверзающую, и твоихъ храбрыхъ воинов* спосдешествующихъ твоимъ намерешям* и твоему великому сердцу, все подъ власть Орла покоряющихъ; Россш—подъ твоей державою счаЫемъ управляющую, и наши корабли—Нептуна презирающих* и дося-гающнхъ местъ, откуда солнца бег* свой простираешь: тогда, не спрашивая, нравится ль то Аполлону, моя муза въ жару меня предупреждаетъ и тебя хвалить» (Соч., I, 150—151). Очевидно, Державинъ увлеченный личными качествами Императрицы и громкими событиями ея царство-