* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

284 ДЕРЖАВ И НЪ. и самого наместника, который обвинялъ его въ злости, неумеренномъ властолюбш, склонности заводить по дустымъ ловодамъ следствия, и потому, «избавляя себя отъ ненрестанныхъ хлоп отъ, а его отъ неизбежная взыскашя», просилъ перевести безпокойяаго и непокорнаго губернатора въ другое м?сто (Соч., VII, 723). Положение Державина сделалось до того невыно-симымъ, что ему приходила даже въ голову мысль уехать навсегда изъ Роесш. «Ежели-бы не царствовала Екатерина Вторая», писалъ онъ самой Императрице о своихъ тамбовс&ихъ непр!ятностяхъ, «про-зорливостго своею въ cbete несравненная, которая меня спасаетъ и животворить и на которую я одну всю мою надежду возлагаю, то, какъ Богу, Вашему Императорскому Величеству исповедую, долженъ-бы я былъ давно оставить мое отечество!» (Соч., У, 870). Тамбовсшя препирательства кончились для Державина очень печально. По Высочайше утвержденному (18 декабря 1788 г.) приговору Сената, онъ отрешенъ былъ отъ должности и преданъ суду 6 департамента Сената, въ Москве, съ обязательетвомъ подпиской до окончания дела не выезжать изъ Москвы. Виновниками такого строгаго решения были генералъ-прокуроръ кн. Вя-земскШ и родственник Гудовича, Зава-довскш. Дело это могло бы окончиться для Державина очень плачевно, если бы не вмешался въ него такой всесильный чело-векъ, бороться съ которымъ ни одинъ изъ тогдашнихъ царедворцевъ и вельможъ не могь, именно кн. Г. А. Потемкинъ. Однимъ изъ главныхъ ж существ енныхъ промаховъ Державина было превышение власти, дозволенное имъ въ деле поставки провианта для армш, находившейся подъ главнымъ командовашемъ Потемкина и действовавшей противъ турокъ. Такъ какъ Державинъ действовалъ въ данномъ случае хотя и противозаконно, но, очевидно, въ интере-сахъ армш, то, когда стряслась надъ нимъ беда, онъ обратился къ Потемкину съ просьбой о защите. Всемогущее вл1яше этого «баловня счасия» действительно повернуло дело въ пользу Державина, и оно окончилось полнымъ его оправдангемъ. Разсмотревъ взаимныя жалобы Державина и Гудовича, Сенатъ постановилъ, что онъ «ни Державина, ни советниковъ правлешя виновными и тяжкому осужден!ю подле- жащими не находить», что «изъ всехъ приносимыхъ генералъ-губернаторомъ на Державина жалобъ и изъ ответовъ сего по-сл!дняго, не меньше какъ и изъ обстоя-тельствъ самаго дела, ничего другого не усматривается, кроме личнаго ихъ одного противъ другого неудовольствия, чрезъ что Державинъ лишился своего места, а темъ самымъ неудовольств!я между темъ и дру-гимъ кончились; что кроме личныхъ не-удовольствш генералъ-губернатора, изъ всего вышеизъясненнаго никакого впро-чемъ злоупотреблешя s какъ казенному интересу упущешя, такъ и частнымъ лю-дямъ со стороны Державина притеснешя не последовало и ни отъ кого никакихъ жалобъ не вышло». Относительно же нв~* удовольствия генералъ-губернатора противъ Державина и жалобы, будто по след еШ дозволилъ себе оскорбительный противъ генералъ-губернатора действия, Сенатъ, приэнавъ эту жалобу справедливой, нашелъ, что Державинъ уже «лишился чрезъ то своего места, следовательно, соразмерно неосторожному его поступку, темъ уже наказань, а генералъ-губернаторъ симъ самымъ удовлетворенъ; то и не почитаетъ Сенатъ ничего более въ штрафъ ему, Державину, прибавить» (Я. Гротъ: Жизнь Державина, 566—574). Съ окончашемъ этого дела въ Сенате, Державинъ получилъ возможность выехать въ Петербургъ, куда ж прибыль во второй половине 1юня 1789 г. Здесь онъ былъ прияятъ очень ласково Императрицей въ Дар скомъ Селе, допущенъ къ руке и нриглашенъ къ Высочайшему столу. «Когда и сенатъ уже его оправдалъ, то могу ли я чемъ обвинить автора Фелицы?» приказала Государыня передать Державину чрезъ своего статсъ-секретаря Храповицкаго (Соч. У, 761). «Почему я въ Царскомъ Селе и былъ представленъ», писалъ Державинъ другу и родственнику своему В. В. Капнисту: «оказано мне отличное благово-лен1е: когда пожаловала руку, то окру-жающимъ сказала: «Это мой собственный авторъ, котораго притесняли». Державинъ такъ былъ полыценъ этимъ, что даже цитированное письмо подписала «Ея Величества собственный авторъ» (Соч., У, 762). Ободренный этимъ, Державинъ решился написать къ Императрице письмо, въ ко-торомъ просилъ, чтобъ, на основанш указа 1726 г., ему выдано было и впредь