* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

ДЕНИСОВЫ. тоуету или AaiBpocifo, принимается въ акадешю «к о всеяъ риторскомъ, философ скомъ и ееологпческшъ учен is съ велшыъ прилежаи1еиъ вопрошаше». Пребывание въ академш въ течете года, при чемъ удалось прослушать лекцш такого талантдивато человека, какъ беофанъ IIpo-коповичъ, наложило сздьп±.1ш1иотпечатокъ иа литературные произведенья Андрея; здйсь выработалось въ немъ уменье стройно располагать матер1алъ7 зд?сь усвоены имъ мни rie ритор иче.сше приемы, отсюда .вынесена терыиЕолопя богословская, отсюда же почерпнуты и методы филологической критики, такъ блистательно првм?-пенные имъ въ «Подорскихъ отвйтахъ» къ анализу сД-кяюя ва еретика Мартина» ? веогностова требника. Шкоторыя произведения Андрея, со стороны своего содержанья, а въ особенности· формы (какъ напр. «Толковаше россшскаго речешя благочест1е»), иначе и яе жогутъ быть объяснены, какъ тЪмъ, что они являются продуктомъ школы, пройденной имъ въ KieBE. Особенно сильный отпечатокъ школы (помимо вжятя древнерусской литературы, въ частности произведены Максима Грека, какъ въ «Слов? о злострадатяхъ и скорбяхъ церкви христовой) замечается въ пропов^дякъ Андрея. Какъ говоритъ его бюграфъ, онъ одаренъ былъ отъ природы «естественном къ риторству добротою, шгЬлъ мужественный возрастъ и сановитость тЬла, главу аки бисеромъ унизану чинными св^тлорусшш кудрями к въ додъ-сединою украшенну, острый умъг лице, бйлое, очи ясныя я зр1-л1емъ по чернилу скорозрвтельны, уста ? ланиты румяностью помазанныя, круглую бороду, свободный ж легши языкъ, крепкую грудь, долгш духъ, твердый хотя и изтухла голосъ, тонше и длинные, по естеству умеренные персты, равно какъ и ве? ?????? члены согласные съ его бла-голёппымъ составомъ». Однако, какъ бы ни были богаты природный средства проповедника, ум?те свободно распоряжаться ими для того, чтобы оказывать желаемое воздействие ка паству, вырабатывается лучше всего школою, а ктевская школа въ этомъ огношенш могла дать Андрею очень много, такъ какъ въ ней по традицш держались пр!емы проповедничества, заимствованные у такихъ образцовыхъ орато-ровъ, какъ гезуиты. Въ сохранившемся описании т?яъ вн$шнихъ средствъ, которыми пользовался Андреи при произнесены своихъ проповедей, лгы можемъ ясно вид-вть вл1ян!е школы: онъ обхадалъ вполнй выработанными приемами декламацш ? \ химики, ч'Ь.иъ далеко не могли похвалиться православные проповедники (не малороссы иди не лрошедипе схоластической школы), а также учитедя-расколькики. Андрей го вор и лъ «пе ведьм и косно и де вельми борзо», разлнчалъ паузы, ум?лъ отделаться отъ недостатка р^чп, свой-ственнаго м ног имъ церковникамъ, отъ «нзглашашя въ ноздри», м-Ьнялъ пнтона-щго, выражеше лица, пользовался жестами. съ эте5ге чисто внешним л ораторckeiiui opieMajui ояъ соединить также почерпнутое изъ школы уменье стилистически украшать свою речь, «позлагатъ свои upоно-в1зди всепрекрасньшп фигурами, окружить преданными перюдани, обнизать и усладить аффекты пресладкили и преизмйчтан-ны тропосы красноЕлетенныниэ. Проповеди его всегда делятся на части, какъ 9то предписывается юго-западными рито-рЕкайй", въ пахъ есть определенная система доказательства примеры, емвлематы, свидетельства отъ сужден!я, слыпя, иуче-шя, зависти, закона, клятвы; постоянно встрЁ чаются описательныя и иносказательный выражения (напр. влЪсто того, чтобы назвать Гоанпа Дамаскина, пропо-бёдникъ говорить: «крася о пивная духа цевница, всеблагодатная, добросочетанная гусль, сладкогласный церковный славш»), даются обширныя аллегорическая: картины, встречаются даже иноетранныя слова (cwikwxuc, ???????????), Правда, что это обипе схоласткческихъ оборотовъ при-даетъ проповйдямъ Андрея иногда крайнюю искусственность, такъ что моягетъ казаться, что въ нпхъ школьная логака преобладаете надъ депо ср едств еиь ы мъ чувством; правда, что эти поучешя не всегда могли быть доступны выговской брапя, стоявшей по своему умственному развитию гораздо ниже своего учителя; но тЪмъ не Mente его «красноглаголаше» нравилось паств i, ее очаровывало, такъ что Андрей заслужила отъ нея лестное прозвище «второго Златоуста»; его агало-попятный фиюсофствовашя располагали къ нему, быть можетъ, именно въ силу своей недоступности поннмашю выговцевъ, такъ какъ они могли гордиться своимъ 16