* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

беннигсенъ. 709 ни г се на и ФридландскШ разгромъ. Чтобы выманить русскихъ изъ крепкой позицш, Наиолеонъ на сл'ЬдующШ день двинулся главными силами прямо къ е/Ьверу. на Кенигсбергь, давай тёмъ возможность Бед-нпгсену ударить въ тылъ и флангъ своей армш. Эта смелость привела Беннигсена въ полное недоум'Ьте. Считая Кевигсбергъ почти потерявнымъ, онъ р'Ьшилъ отступить къ Велау на Прегел'Ь, считан, что отсюда удобн'Ье будетъ угрожать флангу и тылу французовъ. Однако, въ нисьмахъ Беннигсенъ дродолжалъ относиться къ врагу пренебрежительно. «Что делаютъ австрийцы», пишетъ онъ накануне Фрнд-ланда гр. П. А. Толстому,—«какой удобный случай представляется Австрш напасть на авантюриста Бонапарта, рискнун-шаго сиова зайти такъ далеко. Если они только захотятъ, этотъ челов'Ькъ будетъ скоро уничтоженья·. Но уже 2-го поня, у Фридланда онъ позволилъ втянуть себя въ бой на крайне неудачной позицш, и наша apMia обратилась въ бегство. Бъ иред-шествовавшихъ сражешяхъ мы донесли гораздо болышя потери, ч'Ь.мъ подъ Фрид-ландомъ, но нравственное впечатление этого иоражешя было ужасное. Самъ Беннигсенъ нотерядъ последнее мул; ест в и, поспешно отступить за Нёманъ н еще съ дороги инсалъ Императору Александру, что дальнейшая война немыслима, что необходимо заключить, по крайней мере, nepeuiipie, Имиераторъ послалъ въ ответь сл ЬдующШ рескриптъ: «Бверивъ вамъ армио прекрасную, явившую столь много опытовъ храбрости, весьма удалеиъ былъ я ожидать изв'ЁсгШ, катя вы мне ныне сообщили. Если у васъ, кром'Ь перемирия, н'Ьтъ другого средства выйти изъ затруднитедь-наго положешя, то разрешаю вамъ на cie, во съ условхемъ, чтобы вы договаривались отъ имени вашего... Вы можете посудить, сколь тяжко мне решиться на такой ио-стуиокъ». Беннигсенъ поспепшлъ начать переговоры. Несколько дней спустя, 9-го шня, онъ, желая смягчить невыгодным впечатления последней недели, доносилъ Государю: «Фрпддандская неудача де уменьшила храбрости войскъ. Если обстоятельства востребуютъ, армш будетъ такъ же сражаться, какъ сражалась она всегда. Она уже забыла Фриддандскую битву. Дол-гомъ поставляю уверить въ томъ Баше Величество, дабы при возншшшхъ нерего-ворахъ не согласились на как'ш-дпбо лзлпш- I шя требовашя Бонапарта». Но было уже поздно. 13 поня Беннигсенъ сопровождать ! Государя на Тильзитское азида aie; поел!» ! разговора Имдераторовъ, онъ былъ пред-; сгавленъ Наполеону, который ему сказалъ: : «Nous ион* sommes deja rencontres, gene-: rai, et je vous ai ?l'C^n o ipielqueiois me-, eliant»,—и дотомъ прнбавилъ: «.Гai toujours admire votre talent, votre prudence encore plus»; впоследствш Беннигсенъ часто ведо-миналъ эту двусмысленную фразу, считая ее за комдлиментъ. На другой день ци заключеиш мира онъ былъ отставчекъ отъ командовашя apMiefi, которая перешла подъ начальство Буксгевдена.Въмрачныхъ крас-кахъ изображаете этотъ генералъ полное отсутствю дисциплины и хозяйственное раз-стройство, оставшаяся ел^у въ наследство .после предместника. Всевозможный обвинения посыпались теперь со всехъ сторонъ на Беннигсена. Неудачу приписывали всецело его бездарности и безхарактерностп; Иыиераторъ говорилъ, что «не можетъ донять, какимъ образомъ о немъ сложилось въ стодицахъ высокое мн'Ьше; его нисколько не уважають среди армш; все находятъ его вялымъ и лцшеннымъ анергш; онъ после каждой битвы все только отступастъ, вместо того, чтобы идти впередъ, и что победами при Пултуске и Эйлау мы обязаны не ему и его мдимымъ тадантамъ, а единственно доблести нашихъ войскъ».·. Но Беннигсенъ указывать на невозможность достичь хороших'!, результатов* съ ар Mie й, лишенной всехъ срсдствъ къ существова-нш, а также образованных* генераловъ к офицеровъ. «Французская аршя кншитъ великими генералами, а у меня и посредственных! д'Ьтъ», говорилъ онъ,—и въ его словахъ было тоже много правды. Зимою 1807—1808 г., вспоминаетъ А. П. Вутеневъ, вернулись въ С.-Петербургъ все герои; «не показывался только Беннигсенъ. После кончины Императора Пав,'ta его больше не видели въ С.-Петербурге, также и до гЬ.мъ же поводамъ, какъ гр. Палена, и кн. Зубова». Отношете Императора Александра къ нему было, действительно, неблагосклонно. Еще во время войны, до Фридланда, Государь сознавался кн.А. Б. Куракину, что считаетъ Беннигсена «весьма коварнымъ, и что ему очень недр1ятно съ нимъ видеться вследствие воспоминашй о ирошломъ», а после Фридланда отзывы Императора доходили до крайней резкости. Однако, война 1812 г. опять вызвала Бен-