* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

БАРКЛАЙ , После заключен!я мира Барклай сопут-ствовалъ императору въ Лондонъ, а по возвращении оттуда удостоился чрезвычайно лестнаго рескрипта отъ прусскаго короля. Къ осенп войска наши вступили въ Россию, и главною квартирою Барклая де-Тол-ли сделалась Варшава. Въ октябре это гоже года графу Барклаю присвоено было зваше главноголандующаго первою аршею. въ составъ которой вошли шесть армей-скихъ корпус овъ, два гренадерскихъ и несколько кавалер 1Ёскихъ дивней. Понесен-ные труды, раны и огорчсшя, испытанных въ Отечественную войну, сказались ослабло-шсмъ снлъ графа, всл^дствзс чего онъ просилъ позволешя удалиться на некоторое время отъ всЬхъ д1иъ, и просьба его была уважена Государемъ, написавшсмъ ому, впрочемъ, что вверенная ему аршя «никогда и ни въ какое время не должна выходить изъ подъ его начальства». Отпуску Михаила Богдановича воспрепятствовало бегство Наполеона съ острова Эльбы, вследствие чего онъ, нъ начале апреля 1815 г., поволъ къ Рейну арипо, состоявшую изъ 225 тысячъ чоловйкъ, съ которою и встунилъ въ пределы Фраицш. Но принять у част въ военныхъ д'Мств1яхъ наишмъ войскамъ не пришлось, въ виду ! о кончай in войны Ватерлооскою победой. Во время похода черезъ Францш, Михаилъ Богдановичъ подрежнему неусыпно заботился о сохраягсшя порядка и дисциплины въ войскахъ и особенно о томъ, чтобы жи-телямъ не делалось викакихъ прнтЬскешй и обидъ, ч'Ьмъ действительно особенно отличались русск1я войска сравнительно съ союзниками. Въ это-же время Барклай, съ Высочайигаго соизволен1я, учредилъ особую военную полицию подъ назватемъ жандар-мовъ. На смотре близъ Вертю, въ Шампа-нш, на которомъ были всё союзные государи и множество иностравщевъ, руссшя войска представились въ блистательией-шемъ порядке, произведи емъ на всехъ глубокое впечатление. 30 августа, въ день тезоименитства Государя, былъ церковный парадъ, на которомъ было въ строю 150 тысячъ человека и 540 орудШ. Объявивъ Барклаю де-Толли за превосходное устройство порученныхъ ему войскъ особенное свое благоволеше, Имлераторъ Александръ возвелъ его, вместе съ нисходящимъ потом-етвомъ, въ княжеское достоинство. Короли французский, нидерландский и саксояскШ пожаловали ему выснпя степени своихъ ДЕ-ТОЛЛИ. 507 орденовъ: св. Людовика, Вильгельма к св. Генриха; дринцъ-регентъ Великобриташи прислала ему орденъ Бани 1-й степ., а городъ Л он д онъ—драгоценную шпагу, украшенную брилл(а:атами- По возвращенш въ отечество, Барклай де-Толли неревелъ главную свою квартиру въ Могилевъ на Днепр·!. Здесь ировелъ онъ два года, неустанно продолжая заботиться о благоустройстве вверенныхъ ему войскъ. Между тймъ здоровье князя все более и более ослабевало. Въ начале 1818 г., лробывъ короткое время въ Петербурге, фельдмаршалъ испросилъ себе от-иускъ въ Германию, надеясь восстановить свои силы на талошнихъ мпнеральныхъ водахъ, но на пути, въ ИнстербургЬ, близь Кенигсберга, скончался на 57 году отъ роадешя. Тело ого было перевезено въ Лцфляндт к догребено въ Бекгофе, где надъ прахозгь умершато полководца воздвигну тъ былъ великолепный мавзолей. Импе-раторъ Александра назначплъ вдове покой-наго ежегодную пенегю въ 85 тысячъ рублей и предназначать соорудить въ честь его намятникъ, воздвигнутый уже въ следующее царствовате. Шшераторъ Николай I по-велелъ въ 1826 г. бывшему 2-му кара-! бинерному полку именоваться карабинер-нымъ гене рать-фельдмаршал а, киязя Барклая де-Толли полкомъ, а 29-го декабря 1837 г. на Казанской площади, противъ Казанскаго собора, состоялось торжественное открыта намятннковъ князю Кутузову-Смоленскому и князю Барклаю де-Толлн, ьъ присутствии Императора Николай Павловича и войскъ петербургская гарнизона. Оба памятника прозктировапы кзв$~ стнымъ руеекимъ художником Орловскими, а вылиты лигейлымъ мастер омъ Якимо-выиъ въ 1836 г. Другой памятдикъ воздвигнуть ему въ поместье его близъ Дерята, на сумму, пожертвованную войсками русской армш, служившими подъ его начальство м.ъ въ 1812—15 гг. По опясанш современяиковъ, князь Барклай де-Толли «былъ высокаго роста, имЪлъ продолговатое, бледное лицо, верхнюю часть головы безъ волосъ, и носилъ бакенбарды. Поступь его и всгЬ приемы выражали важность и необыкновенное хладнокровие, и вся наружность его, съ перваго взгляда внушавшая къ нему довер!е и уважеше, являла въ немъ человека, со зданнаго предводить войсками... Спокойствие духа никогда ему не изменяло, и въ пылу битвы