* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

АЛЕКСЪИ ПЕТРОВ И ЧЪ. 53 тивникомъ образовашя, ни чвловекомъ, лишеннымъ всякихъ умственныхъ инте-ресовъ. Въ доказательство перваго приводится обыкновенно письмо его къ Игнатьеву, въ которомъ онъ велитъ ему „взять и отдать Петра Йвлю въ школу для уче-тя, чтобы онъ дней своихъ не терялъ всуе праздно", велитъ учить его латинскому и немецкому языкамъ, „а буде возможно и французскому". О томъ же свидетельству етъ разсказъ Вильчека объ удо-водьствш, съ которымъ царевичъ ехалъ заграницу. Что царевичъ не вполне былъ лишенъ умственныхъ интересовъ, видео изъ любви его къ книгамъ, который онъ постоянно собиралъ. Въ письмахъ изъ Гер-маеш онъ заботился, чтобы не пропали книги, собранньгя имъ еще въ бытность его въ Москве*, по пути за границу въ Кракове, онъ, какъ известно изъ доне-сен1я Вильчека, покупалъ книги, точно также и во время своего втораго путеше-ств1Я въ 1714 г. въ Карлсбадъ; ему при-сылалъ книги, по его просьбе и „такъ отъ себя", князь Дмитрш Голицынъ изъ Шева, а также игуыепъ юевскаго Злато-верхаго монастыря Хоапнщцп Степано-вичъ. Но составъ и характеръ прюбрйтай-шихся Алексеемъ Петровичемъ квигъ показ ываетъ одностороннее направление его симпатш, которыя ве могли, конечно, встретить сочувствия со стороны Петра. Благодаря приходо-расходной книге, которую царевичъ велъ во время своего путешествия въ 1714 г., известны назвашя прЬбретенныхъ имъ книгъ: большинство ихъ богословскаго содержашя, хотя, впро-чемъ, попадается несколько сочинешй историческихъ и по литературе. Исключительно изъ богословскихъ книгъ составлена была библютека царевича въ селе Рождественскому которая была описана въ 1718 г., вовремя розыска. На при cipacrie царевича къ книгамъ богослов-скимъ указывали также иностранцы. Такъ, Веберъ сообщает*J что настольного книгою царевича была Ketzerhistorie Arnold'a. Интересъ царевича ко всему богословскому еще лучше характеризуется выписками, которыя онъ въ Карлсбаде д-Ьлалъ изъ Баров1я: все оне касались исключительно обрядовъ, вопросовъ церковной дисциплины. нсторш церкви, спорнахъ лунктовъ между восточной и западной церквами; царевичъ обращалъ особое внимание на все, касавшееся отнопгешя церкви къ государству, и очень интересовался чудесами: „грады въ Сирш, записываешь царевичъ, трясешемъ земли на шесть миль перенеслись съ людьми и ограждешеыъ; будетъ правда — чудо воистину". Справедливо замечайте, что „таия заметки, дёлав-Ш1я бы честь дёдуп:ке царевича Алексея, тишайшему Алексею Михайловичу, шли въ разрезъ съ тЬм-ь, что могло занимать отца Алексеева". Такимъ обра-зомъ, царевичъ, кажется, ее глупый и во всякомъ случае любознательный, представляется образованными, быть можетъ, даже въ известномъ смысле передовымъ чело веко мъ, но только не нова го поколе-шя, а стараго, эпохи Алексея Михайловича и 9едора Алексеевича, которая также не бедна была людьми для своего времени образованными. Этотъ контрастъ между личностью отца и сына можетъ быть прослеженъ и дальше. Царевичъ пе былъ человекомъ неспособныиъ ни къ какой деятельности; все, что известно относительно исполнения иыъ порученш, возлагавшихся на него Петромъ, не даетъ права на такое заключеше; но онъ былъ лишь покорныиъ исполнителем. и безусловно ее симпатизировалъ той деятельности, которой требовалъ отъ него Петръ. Въ переписке съ близкими Алексей представляется человекомъ распорядительным!,: онъ былъ, очевидно, xopomiu хозяинъ, любидъ заниматься отчетами по управле-нда собственными имешями, делать за-мечатя, писать резолющи и т. п. Но такая деятельность удовлетворить Петра, конечно, не могла, а вместо любви къ той деятельности, которой онъ требовалъ отъ всехъ, любви къ воинскому делу, онъ ветречалъ въ сыне, въ чемъ тотъ после и самъ сознавался, одно только инстинктивное отвращете. Вообще целый рядъ указан!« даетъ право видеть въ царевиче обыкно вен наго частнаго человека въ противоположность Петру—личности, всецёло проникну той государственными интересами. Такиыъ представляется Алексей Петровичъ въ многочисленных·! своихъ письмахъ, въ которыхъ имеются самыя подробвыя свёде-нзя о его времяпрепровождеши, въ которыхъ видна замечательная заботливость о друзь-яхъ и въ то же время аа ц-Ьльш рядъ л&тъ нетъ ни одного указашя на то, чтобы онъ хотя сколько-нибудь интересовался дея-