* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки
494 АЛЕКСАНДРЪ II. нецъ положенно, къ счастью уже несуществующему, и которое не должно более возвращаться. Я очень благодаренъ императору Наполеону и никогда не забуду благосклоннаго вл1явьт, оказаннаго имъ въ нашу пользу на ходъ переговоровъ. Графъ Орловъ сообщилъ мsi также, что онъ пе могъ нахвалиться графоыъ Валевскимъ. Прошу васъ поблагодарить его". Ймператоръ зам^тилъ по этому поводу, что въ ОрловЪ Наполеонъ имеетъ горячаго дру- [ га, оставшагося и по возвращенхя изъ Парижа подъ его личнымъ обаяшемъ', „Не могу достаточно повторить вамъ, какъ счастливъ я, видя все эти признаки сближения, и если у войны была хорошая сторона, то она состоитъ въ томъ, что война показала намъ, какъ велики симпатш обоихъ народовъ другъ ко другу и взаимное уважение об&ихъ арлйй". Выразивъ послу удовольств1е по поводу того, что на него палъ выборъ императора французовъ, Государь объявилъ, что самъ посд-Ьдовалъ привру Наполеона, на-значивъ своимъ представителемъ при немъ одного изъ высшихъ государств енныхъ са-новниковъ, личнаго своего друга и друга покойваго отца, графа Киселева, пользующегося полнымъ егодоз^емъ.Повторивъ, что живейшее желаше его заключается въ установлевш добраго соглаая между Poccieio и Франщею, Его В&личество замети лъ: „Такова была въ сущности политика моего отца. Л искренно сожал?лъ о недоразум'Ь-вш между имъ и вами. Что до меня касается, то вы можете положиться, даю вамъ въ томъ честное слово, на прямоту и искренность моихъ намйревш, и если когда-нибудь, графъ, въ уме вашемъ возникнуть каюл-лйбо сомнев1я, то обратитесь прямо ко мне-, вы всегда найдете меня готовы мъ выслушать васъ и откровенно объясниться съ вами". Съ перейздомъ въ Москву, на время ко-ронацш, отзывы Морни становились все бол?е и более благопр!ЯТНЫми Pocciw. Онъ сообщалъ Наполеону Ш, что Государь обходится съ нимъ, какъ ни съ однимъ изъ другихъ иоеловъ, его сотоварищей; что при всякой встреч, Велите Князья и Великш Княгини не упускаютъ случая осведомиться о здоровье императора и императрицы французовъ, въ выражешяхъ самыхъ любезекхъ илривйтливыхъ. О князЬ Горчакове онъ отзывался, какъ о человеке съ живымъ, острымъ умоыъ, щеголяющемъ независимостью своихъ маенш и утверждающему что принялъ портфель только для того, чтобы доставить торжество своимъ убеждемямъ. Политическую программу русскаго министра Морни излагалъ такъ: Никогда Россш не следовало ссориться съ Франщей, ея естественною союзницею я о множеству причинъ, который перечисляете князь Горчаковъ. Франщя—великая нащя, прекрасно управляемая. Къ императору Наполеону питаетъ онъ полное сочувствие и удивлете. Съ ниыъ ласково обходилась королева Гортензхя. Овъ сохра-нилъ данный ею въ Италш талисманъ. Ймператоръ Александръ, въ бытность Ве-ликимъ Княземъ, не одобрялъ политика Императора Николая. Онъ понимаетъ, что императору Наполеону, для того, чтобы упра* влять фравцузсгсимъ наро до мъ, нужна широкая свобода дЬйствш. Министръ не хочетъ стеснять ее, ни мешать ей, и радъ былъ бы установить продолжительныя и прямодушный сиошетя между двумя императорами, не пугая, впрочемъ, Англш. Наконецъ, онъ остался бы доволенъ, если бы ему удалось сохранить ныаешшя отношения свои: прекрасный съ Франщей, хороппя съ Англ1ей, прескверныя съ Австр1ей, Только, ч'Ьмъ ниже пало значеше Россш, темъ скор-Ье желалъ бы онъ его возстановить. „И это довольно понятно" — заключалъ француз-CKIS посолъ. Морни былъ очарованъ мплостью и ласкою Императора Александра, о которомъ писалъ Наполеону III по возвращенш изъ Москвы въ Петербурга: „Между нами сказать, нельзя быть любезеёе этого Государя. Все, что я знаю о немъ, о его семейныхъ отношешяхъ, дружественныхъ связяхъ, и,, долженъ прибавить, о дейстйяхъ его по внутреннему управлешю, носитъ отпечатокъ прямодуппя, справедливости, даже рыцар-скаго духа. Онъ не злопанятенъ, иолонъ уважетя къ старымъ слугамъ своего отца и своей семьи, даже когда они плохо имъ служили. Онъ никого не оскорбляетъ, ренъ слову, чрезвычайно добръ. Невозможно не полюбить его. Онъ обожаемъ своимъ пародомъ, и въ его царствование Poccia дышетъ свободно, чего не было при по-койномъ его отце. Онъ, быть можетъ, не столь театраленъ, какъ Ймператоръ Николай, но я не сомневаюсь, что онъ больше принеееть иользы своей родине, во всЬхъ