* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

434 АЛЕКСАНДРЪ II. готовлено для него nOJiimeBie въ загород-номъ замке Геренсгаузене, где онъ провелъ пять дней въ глубокоыъ уедилеши, гтреряаинонъ лишь поездкою въ замокъ Моибрильянъ, летнее пребывание короля и королевы гаеноверскихъ. Отдыхъ этотъ настолько благоприятно отразился ва его здоровья, что предъ отъездом ъ онъ былъ уже въ состоянш не только присутствовать на парадномъ спектакле и танцовать ва придворномъ бале, но и отправиться ва артиллерийское ученье ганноверскихъ войекъ. Выехавъ изъ Ганновера 19-го шля, Александръ Николаевичъ провелъ одинъ депь въ Касселе, въ гостяхъ у курфирстины Гессенской, другой во Франкфурте, наве-ехилъ въ Вибрихе владетельнаго герцога Нассаускагои 26-го тля при былъ въ Эмсъ. Лечеше эмскиыи водами предписано было ему франкфуртскими медиками, ? чтобы немедленно начать его, Цесаревичъ долженъ былъ отказаться отъ намерения ехать для свидав1я съ матерью въ местечко Крептъ, въ Ваварскихъ Альпахъ, нуда ея величество переселилась по окон-чаши курса лечения въ Зальцбрунне. Лица, сопровождавния Наследника, были не мало встревожены его болезнью и уже изъ Копенгагена князь Ливевъ иомышлялъ о томъ, чтобы отвезти его въ местопребывание Императрицы Александры Geo до ровны.Цесаревичъ, однако, самъ воспротивился этому, а улучшете его здоровья,*;, бывшее следств1емъ десятидневна го отдыха въ Ганновере, разсЬяло ссяюя опасешя. Изъ Эмса Жуковскш спешилъ успокоить Госу-дарывю, извещая ее, что состояние здоровья ея сына, по удостов"Ьретю врачей, уже не возбуждаетъ безпокойства. „Но", ирисовокуплялъ онъ, „ВеликШ Князь въ тёхъ л ira хт,, когда его силы телесныя продолжаютъ еще развиваться и когда главное действ этого развитая происхо-дитъ въ груди, а онъ уже несколько недель кашляетъ. Конечно, нЬтъ и признака болезни, но предосторожность необходима, и если эта предосторожность будетъ взята теперь вполне, съ надлежащею строгостью, то не только отвратится болезнь еще не существующая, ной силы телесныя утверждены будуть совершенно и саыымъ вадеж-нымъ образомъ, на все будущее время. Итакъ, теперь для насъ глакныиъ, един-ственнымъ деломъ должно быть дости- жение этой цели coute que coute, и если уже надобно было случиться тому, что случилось, то надлежать благодарить Bora, что olio случилось въ самомъ начале путешествия, въ благоприятное для дочеши время и не въ Pocciii. несколько дней, проведенныхъ Великнмъ Кяяземъ въ Ганновере въ совершенном спокойствш, весьма укреиили его и потоиъ самое аутешеетвге было Guy весьма полезно. Но о путеше-!cm и теперь думать нечего; оно впереди. Главное—утвержденie здоровья на будущее время. Средство на то передъ нами, а еще ничего упущено не было. Смело могу утверждать, что ваше величество шожете въ настоящую минуту быть совершенно спокойны, и если надобно вамъ принести некоторую жертву будущему, то послед-j сте1я этого усилия навсегда останутся бла-' годетельны". Подъ такою жертвою Ваеилш Андреевича разумелъ отказъ Императрицы отъ свидашя съ сыноыъ, впредь до окончашя предпринятая въ ЭмсЬ лечен1я водами. Онъ же просилъ ея величество исходатайствовать соизволеше Государя на изменеше маршрута Цесаревича, согласно указатямъ врачей, настоятельно требовавшихъ, чтобы Алемандръ Николаевичъ, вместо предположенная пребывания зиною въ Англ1и, провелъ зиму на юге, въ тептомъ климате. Недугъ НаелЁдника отразился на его внешности- Красивый двадцатилетий юноша лохуд'Ьлъ и побледнелъ, взоръ его потуск :1елъ, онъ былъ грустепъ и задумчивъ, въ чертахъ лица выражалось страда???, Та-киыъ изображаете Цесаревича впервые увидевшШ его въ Эмсе французскш писатель Кюетинъ. И не смотря ва все это, красота Цесаревича поразила зоркаго наблюдателя. „Выражеме его взгляда", говорить онъ,—„доброта. Это въ полномъ смысле слова—Государь (un prince). Видъ его скроменъ безъ робости. Ояъ прежде всего производить впечатл-Ьше человека превосходно воепитаннаго. Все движетл его полны грацш. Онъ прекраснейшш образецъ Государя изъ всехъ когда-либо мноювидеиныхъ". Такъ, впрочемъ, судили объ Александре Николаевиче все видев-ппе и знавппе его. Съ понятнымъ само-довольствоиъ сообщалъ ЖуковскШ Императрице, что впечатлеше, произведенное Наследникомъ, именно то, котораго можно было желать: „Везде поняли его чистоту