* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

332 АЛЕКСАНДРЪ I. га о ins d'une heure", шипеть Меттернихъ. i Иервымъ явился къ нему Талейранъ; онъ далъ ешу прочесть извёстке, полученное изъ Генуи. Талейранъ остался безмятеж-нышъ, и между ними завязался слЪдующш лаконичесшй разговоръ, который Меттернихъ воспроизвелъ въ своихъ „Запискахъ*. Талейранъ: „Знаете-ли, вц куда направляется Наполеонъ?" — Я; „Донесете ничего объ этомъ пе говорить".—Талейранъ: „Онъ высадится в а какой-либо бе-ре гъ Итал1и и бросится въ Швейцарш".— Я: „Онъ пойдетъ прямо иа Парижъ".— „Воть история во всей ея простоте", при-бавляетъ Меттернихъ. Высказанное Мет-тернихомъ предположение оправдалось на деле. 8-го (20-го) марта 1815 года, Наполеонъ, не сдЪлавъ ни одного выстрела, прибылъ въ ТюильерШскш дворецъ, въ ; то время, какъ Людовикъ ХУЩ находился уже на дороге въ Гентъ. Бегство короля совершилось съ такою быстротою, что онъ забылъ въ своемъ кабинет^ кошю секретнаго договора 22-го декабря 1814 года (3-го япваря 1815 года). Наполеонъ воспользовался этимъ счаст.тивымъ оу-чаемъ и, надеясь разстроить собиравшуюся противъ него коалицш, отправилъ съ этимъ важвымъ документомъ, оставшагося въ Париже секретаря русской миссш. Бу-дягина, въ Вену къ Императору Александру. 27-го марта (8-го аир!ля) Будягинъ вручилъ этотъ документъ Государю, который могъ, наконецъ, наглядно убедиться въ двулич!и своихъ союзниковъ. Но цель, которую имелъ въ виду Наполеонъ, решившись на такое разоблачев!е полити-ческихъ вамеревШ Бурбонскаго дома, не была достигнута. На следующее утро Александръ призвалъ къ себе Штейна, и даиъ ему прочесть договоръ, сказалъ: „Я при гласи лъ къ себе также князя Меттер-ниха, и желаю, чтобы вы были свидетелей вашего разговора. Вскоре вошелъ Меттернихъ. Александръ показалъ ему бумагу и спросилъ: „Нзвестеиъли вамъ этотъ документъ?" Князь не изменился въ лице а молчалъ. Придумывая себе оправдав1е, онъ хогЬлъ заговорить, во Императоръпрервалъего и сказали „Меттернихъ, пока мы оба живы, объ этомъ предмете никогда ве должно бить разговора между нами. Намъ предстоять теперь друпя дела. Наполеонъ возвратился и поэтому нашъ союзъ должевъ быть крепче, нежели когда-либо". Съ этими словами онъ бросилъ трактатъ въ пылав-шш подле него каминъ и отпустилъ обо-ихъ министровъ. Когда узнали, что секретный договоръ, придуманный Талейраномъ, находится въ рукахъ Императора Александра, мно-rie почувствовали необходимость оправдать себя въ его глазахъ. Король баварский явился къ Государю съ объяснешями и извиневёями. Александръ заметилъ ему: „вы были увлечены другими, я забылъ уже объ этомъ деле". Уполномоченный нидерландская короля фонъ-Гагернъ не замедлилъ последовать примеру Бавар-скаго короля и иредставилъ свои оправ-дашя черезъ Штейна Александру; они также были благосклонно приняты. Страхъ передъ Наполеономъ заставилъ немедленно все державы вновь возложить свои у но наш я на Россш и ожидать спасешя Европы отъ великодуппя и безкорыспл Александра. Независимо отъ прпсылки договора, Наполеонъ прибегъ еще къ другому средству для достижешя желаемаго имъ при-мврев!я съ Императоромъ Александромъ. Оь 1814 года королева Гортензгя находилась въ переписке съ Государемъ, и Наполеонъ поручилъ ей написать письмо своему неумолимому противнику, съ целью отклонить его отъ враждебеыхъ действШ противъ Фравши и убедить въ миролю-бивыхъ намеренёяхъ возстановленной им-пер!и. Въ этомъ письме отъ 13-го (25-го) марта, между прочииъ, сказано: „La nation est donc toute entiere a l'Empereur, mais elle veut la paix, et il aura assez d'esprit pour suivre en cela l'opinion dominante, car il a deja epruuve, et les Bourbons en sont un exemple, qu'on ne peut rester souverain qu'en ne separant pas sa cause de celle de la nation. Voici ma politique, et je crois bien que c'est celle qu'on suivra ici; mais on attend avec impatience les intentions de l'Empereur Alexandre, on dit que son interet est d'etre en paix avec la France, qu'il ne doit jamais craindre qu'on veuille l'inquieter sur la Pologne, qu'on a la preuve qu'il est impossible de retourner chez lui, qu'il a desire faire le bonheur de la France, qu'il ne viendra donc pas nous apporter la guerre, pour defendre une famille qui n'etait guere reconnaissante envers