* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

КРИТИКА [613—6Н] КРИТИКА творил: слишком много било пережито, слишком стало все проблематичным после бурь революции, и самыми разнообразными путями скаяывалесь потребность в искус­ стве к а к своего р о д а дуриапе, наркоти­ ческом, утешающей ли, как у Шатобриана, или опьяняющем и ведущем вперед к не­ определенной цели, к а к у Гюго. Здесь мы имеем первый случай, когда английская и в особенности германская литература и к р и ­ тика вмели обратное влияние на до тех пор в общем ведущую в области литературы французскую мысль. М а д а м д е С т а л ь [1766—1817] (см.)— крупнейший вождь либеральной буржуа­ зии, в своем сочинении «Германия*, опираясь именно на германскую романтику в самом широком смысле (у нее романтиками оказа­ лись и Шиллер и в особенности Гете), стара­ лась привить фравпувской лит-ре принципы неопределенности, чувственности, метафизи­ ческой глубины и непосредственного воздей­ ствия о б р а з а на волю. Надо отметить однако вместе с тем, что либеральная б у р ж у а з и я на­ чала прошлого столетня отнюдь не была в лице своих крупнейших теоретиков рас­ слабленной и маломощной. Н а о б о р о т , имен­ но в зто время о н а , вооруженная всем опы­ том своего недавнего революционного прош­ лого, в борьбе направо и налево, достигает, быть может, апогея своей мысли (поскольку дело относится к Ф р а к ц и и ) . Т а к , рядом с о Столь, мы видим знаменитую троицу «ве­ ликих профессоров», — К у з е н а [1792— 16071, Г я з о [1787—1874] и В и л ь м е и а [1790—1В70] (см.). солоны начинающей успокаиваться бур/кулзип. Его университетский к у р с , посвящен­ ный X V I I I в., тдо ои вновь старался вер­ нуться к традициям Б у а л о , к разума ости, к гармоничности, к великий образцам з а ­ конченной художестве ниости Р о с и п а и Моль­ е р е , посещался тысячами студентов и людей иэ общества, восхищенно аплодировавших этому герою кафедрального красноречия. Перед лицом марксистской критики лекции и сочинения Вильмена к а ж у т с я довольно поверхностными, но отрицать, что в лице этого я р к о г о балагура б у р ж у а з и я нашла человека, освещавшего иногда в изумитель­ ной степени социальную значимость лнт-ры, было бы неправильно. Несколько позднее романтика, в собствен­ ной смысле, школа Г ю г о , т . е . взрыв п р о ­ теста, смешанный с мечтательным идеализ­ мом в соответствии с полупрогрессивностью и объективной без надежно стью мелкобур­ жуазных тенденций, не имела одэкватной критики. Только в знаменитом предисловии Гюго к «Кромвелю» мы, хотя я в смутной форме, видим эту странную смесь почти реакционного по своей форме идеализма с глубокими демократическими инстинктами. Романтика произвела таких критиков, как П л а н ш и Ж ю л ь Ж а н е ц (см.). Плакш, рнеише благородный защитник прогресса и даже немножко социалист, провозглашен был царем французских критиков своего времени. Однако это был больше восторжен­ ны а разговорщик и хороший журналист. Еще лучшим журналистом, ио слегка по­ дернутым цинизмом и не чуждым ловкаче­ ства, был по-своему нскуснепший фельето­ Кто только не смеялся над Кузеном! Д а , нист Жгаль Жакен. это к р а с н о б а й ; да, это эклектик, но это человек, н-рый ввел в обиход фрапцуэской Разумеется, над всей этой эпохой возвы­ мысли и Шеллинга и Гегеля. Кузен старал­ шается С е п т - Б е п [1804—1869] (см.). В сво­ ся понять явления искусства в их истори­ их «Портретах», «Саиаепез de Lundl»,«Nouvelческой необходимости. В значительно боль­ lea causeries» он воздвиг громадный литера­ шей мере преуспел в этом отношении острый турно-критический памятник и стол впервые н математически твердый ум Гиэо. Нельзя и ряды мировых критиков. Всякий ие нас, попутно но отметить прекрасную чуткость, марксистов, может почерпнуть огромное ко­ к-рую проявил к этой великой фигуре б у р ­ личество интереснейших знаний в этой со­ жуазии в ее расцвете Плеханов. I изо прежде кровищнице критическое мысли. Н о не­ всего вомечателен к а к историк, понявший смотря даже ва оговорки Плеханова, к-рый сущность исторического процесса к а к борь­ справедливо принял Сент-Бева частично под бы классов, но и в области лпт-ры ^ M e ­ свою защиту от Белинского, мы конечно langes blograpliiques et hlteraires*) Гиэо не можем согласиться с критическими мето­ шел, тем ж е путем, к-рый недурно форму­ дами Септ-Бева. В эпоху великого шатания лирует Брюнетьер в известном этюде о К . мысли и чувств во Франции могла родиться Вот что говорит о н о б этом времени: «Сде­ в такой женственной натуре необыкновен­ лаем шаг вперед. Лит-ра есть отражение ная сила симпатии, сила проникновения общества. Независимо и помимо их эстети­ в ч у ж у ю «душу», в чужое миросозерцание. ческой ценности, „Илиада" или „Иерусалим", Основной очарование Сент-Бёва—в тонком ,.Гамлет" или „Полневкт** имеют историче­ п нежном проникновении внутрь литератур­ ское значение. Они являются составными ного произволения, а если мы прибавим к это­ частями целой цивилизации, они являются му подкупающе первый вкус и силу сти­ знаками, документами, и для того чтобы по­ ля, мы поймем, что Сент-Бев едва ли не нимать их внутреннюю сущность, необхо­ величайший литературный критик в узком димо знать форму и структуру обшастай, смысле слова. Н о оц гораздо слабее как к-рое о к р у ж а л о соответственных писателей». литературовед. Ои находятся н а спаде бур­ Подлинным лит-ын критиком и литературо­ ж у а з и и , у него нет таких широких всемирноведом- специалистом ив всей троицы был полятических горизонтов, к-рые раскрыва­ Вильиен. Блестяще одаренный писатель, в лись перед Гвао. Он делает центром своих особенности оратор, Вильмен зачаровывал наблюдений человеческую личность. Лит-ое L