* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

КРЕВЕ-МИЦКЕВИЧ [549 - 550] НРЕВЕ-МИЦНЕВИЧ сного п р о к у р о р а . Материальная выгодность профессии драматурга добудила К . р а б о ­ тать в этом ж а н р е . Первый опыт его («La mort des enfante de Brutue») был отвергну!& актерами. Дальнейшие попытки («Idomenee», 1705; «Atree et Tbyeete*. 1707; «Electrei>, 1708) были удачнее и привели к шедевру К.—трагедии *Rhodamiete et Zenobies(1711, русский перевод в стихах С. Висковатого, 1911), имевшей поразительный успех, несмотря на протесты Б у а л о (см.). За шумным успехом последовали столь ж е шумные провалы («Хетхев», 1714; «Semiramie», 1717), побудившие К . покинуть театр. В течение многих лет он жил в полном оди­ ночестве, слыл чудаком, но не забывал по­ правлять свои дела удачными спекуляция­ ми. В 1726 Кребийон поставил трагедию «Руггпиет; в 1731 был избран членом Ф р а н ­ цузской академии, в 1735 назначен цензором художественной литературы, а 10 лет спу­ стя получил королевскую пенсию, которую «схлопотала ему фаворнлса Людовика X V маркиза П о м п а д у р , задумавшая натравить К. на своего в р а г а — В о л ь т е р а . П о ее совету К. поставил (1748,русский перев., М „ 1778) п - L e T r i u m v i r a t * [1754], но пье­ сы эти имели очеиь скромный успех и не могли поколебать слову Вольтера. Место К. в истории французской трагедии определя­ ется его попыткой раздвинуть рамки ж а н р а . К. выдвигает на первый план интригу аа счет разработки х а р а к т е р о в , делает у п о р на увлекательность фабулы, уснащает действие мелодраматическими эффектами, запуты­ вает интригу при помощи переодеваний, инкогнито, узнаваний, классическая про­ стота н величавость слога уступают у него место напыщенности н май ери ости. Все это — симптомы разложения классической трагедии, соответствующего вырождению породившего ее класса. Снижение общего тона трагедии, ее вульгаризация, явствен­ ная в языке и построении, отображают за­ хлестывание аристократии б у р ж у а з н о й сти­ хией; но это снижен но сдерживается соблю­ дением классических «правил* и ориента­ цией на светские условности. Отсюда—про­ тиворечивость фактуры трагедии К . , лави­ рующего между грубостью и утонченностью, излагающего самые «непристойные* ситуа­ ции приторно-изящным стилем. Эта проти­ воречивость выявляет противоречии в пси­ хоидеологии дворянства X V I I I в., жившего в окружении крепнувшей б у р ж у а з и и . Тра­ гедия К. заключает в себе немало б у р ж у а з ­ ных элементов; она подготовляет почву для появления мелодрамы (см.) ц вместе с тем для того пер врожденна классической тра­ гедии, к-рое было осуществлено Вольтером. Библиография: I . ffiuvres de СгбйШоп. Imprint, royele, 3 vv., 1765: Didol dlni, &J vv., 18U; LlbJnrc, J i v . , 1BJS. 1[. Д с в p о Л., Драма П трагедвп Во ФрЛППВВ, П.—М., 1Я1У: B r u n e t l t r e F . . Lesepoauce du tbeSue rrancale. 1896: D и t га i I M.. La TIC el le the­ atre de CKblllon, 1898. С. Н—стй НРЕВЕ-МИЦНЕВИЧ Вннцас[Vincaa K r i v e , 18Мт—]—один из крупнейших современ­ ных литовских писателей. Вышел не кулац­ кой среды, учился в духовной семинарии, на филологическом факультете К и е в с к о ю университета, затем в университетах Львова и Вены, получил звонив доктора философии. Д о 1620 года был преподавателем в Б а к у , по возвращении в Литву — редактором р я ­ да журналов и профессором Ковевского университета. К.-М. выступил в лит-ре после резолюции 1905 романтическими сказаниями о литов­ ском средневековьн, составившими книгу «Dainavo9 fialies eenuj Zmoniu, p a d a v l m a b . Мастерски отделанные стилизованные скааония, связанные национализмом с предше­ ствующей лит-рой, положили основу новому направлению—романтическому символизму, во главе к-рого и стал К.-М. У х о д от реаль­ ной действительности, идеализация старины, характерные для этого лит-ого направления, отображают настроения интеллигенции, с в я ­ занной с экономически мощным в настоящее время, по не имеющим перспектив к даль­ нейшему капитал нети чес кому развитию ку­ лачеством. З а этими сказаниями последова­ ла двухтомная драматическая эпопея «5агипаз», построенная также иа преданиях средневековья, с теми ж е стилистическими достоинствами. К р о н е оаоэтиэнрования на­ циональной старииы «ьагипав* содержит р я д психологических образов, характерных для кулацкой интеллигенции послереволюцион­ ного времени. З а оагипшз- последовали два тома новелл под общим названием «Siaudlnej pastogej> (Под соломенной крышей), где К.-М. выступает как реалист: новеллы эти посвящены жизни деревни. Однако отноше­ ние К.-М.к изображаемой деревенской среде односторонне, его интересуют только отдель­ ные психологические типы, в особенности носители старины, старых обычаев, преда­ ний (&SkerdihiEc, «Bedievis» н др.). В реали­ стическом направлении написана н большая его драма иэ деревенской жизни «Zentas>, герои к-рой — крестьяне—типичные носите­ ли психоидеологии новой кулацкой иптеллигенпии. В психологическом, ж е плаке р а з р а ­ батывает Н.-М.другую свою драму«SkirgaiJa» (есть р у с с к . перев. — «Скиргайло»). Этим н исчерпываются реалистические моменты в творчестве К.-М., обусловленные периодом войны и революции, когда литовская интел­ лигенция с образованием независимой Литвы жила иллюзиями о создании богатой куль­ турной жизни. Иллюзии эти рухнули в пер­ вые ж е годы господства национальной б у р ­ ж у а з и и , и К.-М. отметил это циклом стихо­ творений в п р о з е , под названием «Nusiminimo aidai* (Отзвуки р а з о ч а р о в а н и я ) , в к-рых он в символических о б р а а а х воспевает глу­ бокое разочарование культурного крестья­ нина и интеллигента, вызнанное господством спекулянтской ЛИТОВСКОЙ б у р ж у а з и и . В с е последующее творчество К . , з а исключением доработки и переработки р а н н и х произве­ дений, носит исключительно ромонтико-символнстическнО х а р а к т е р . Таковы его кав­ казская легенда &Aaeretano ?аНв» н большая